В дубовом лесу было сдержанно-шумно. Неторопливо от дерева к дереву бродили солнечные пятна, словно стаи каких-то загадочных существ искали себе корм…
Я пошел по дубовой роще и вдруг остановился, даже вздрогнул от неожиданности: прямо на меня в упор смотрел, набычившись, угрюмо наклонив голову, огромный белый гриб. Он совсем не высоко поднялся над листовым настом на толстой ноге, гладкой, отполированной, желтой, словно старая слоновая кость. Гриб, наверно, прорвался на поверхность стремительно и мощно. Дубовые листья свисали с его слегка покоробившейся темно-коричневой шляпки рваными прелыми кружевами…
Едва дыша, почему-то с сильно бьющимся сердцем я тихо-тихо, словно гриб мог испугаться неосторожно-то движения и убежать, нагнулся и покачал гриб. Он не качнулся. Он лишь слабо скрипнул, словно недовольно заворчал. Я покачал сильнее и потянул на себя. Белый гриб слегка приподнялся – и показалось толстое основание ножки. Теперь он был весь на виду: упрямый коричневый крепыш. Я рванул его, и он весь оказался в моих руках. Теперь он выглядел совсем громадным. Ножка только представлялась короткой, сейчас гриб был высотой почти в три моих ладони. Он едва умещался в руках.
Я поднес гриб к лицу и потерся о него носом Гриб издавал все запахи леса. Он пах прелым, но все равно крепким и твердым дубовым листом; разомлевшими на солнце желудями, пыльными бабочками-капустницами, порхавшими по колючим фиолетовым цветам репейника; сбитыми, как брюссельская капуста, комьями терпкой кашки, сухим, перестоявшимся на солнце чабрецом; летним дождем…
Я повернулся, чтобы пойти назад, к Рису, и увидел сразу три гриба. Они росли на открытом месте, там, где листьев совсем не было, а трава была низкой – подорожник вперемешку с полынью, и казалось невероятным, что тут могут расти грибы, да еще белые, но тем не менее это было так. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, только чуть отклонив в сторону нежно-коричневые, почти розовые шляпки, и полынь подпирала их снизу, словно держала на весу. Я опустился перед грибами на колени. Им было от роду час или два. Их шляпки были маслеными, скользкими, к ним прилипло несколько сухих травинок и кусочек листа подорожника Видно, грибы росли стремительно, а кусочек листа был надорван чьими-то ногами, может быть, егеря, может быть, животного, и не смог выдержать молодого натиска и оторвался…
Я опустил руку в мягкую полынь. Мои пальцы наткнулись на твердые бугорки. Я торопливо разгреб траву. Из земли вылезало с десяток беляков-малышей. Целый грибной выводок Я никогда не слышал ни о чем подобном. Первой моей мыслью было тотчас сорвать грибы – мне почему-то показалось, что они могут разбежаться, как цыплята, но потом я подумал, что неплохо привести сюда Риса, пусть он как бы случайно наткнется на этот «цыплячий выводок». То-то будет удивления! Я сломал с ближайшего куста орешника ветку, воткнул ее возле «выводка», чтобы потом легче найти, поднял с земли свой трофей – гриб-великан и зашагал назад.
