Особенно Рис ненавидел микробов.
– Эти дурацкие микробы! – кричал сын, когда ему приходилось болеть. – Эти идиоты! Чего они ко мне лезут? Я их не трогаю, пусть и они ко мне не привязываются!
Образом жизни микробов Рис очень интересовался, а когда узнал, что микробы коротают свою жизнь в слюне человека, то стал плеваться на каждом шагу и растирал плевки ногами.
– Вот вам! Вот! Всех передавлю!
Поэтому сын буквально обожал лекарства, которые, как известно, микробы не любят. Он готов был глотать любые микстуры, даже самые наигорчайшие. При этом на лице Риса появлялась мстительная улыбка. «Ну что, съели? – говорил весь его вид. – Выкусили?»
Вот почему, услышав, что пчелиный укус излечивает от ревматизма, сын перестал реветь.
– Ладно, – сказал он, – даже хорошо, что этот гад меня укусил. Если уж у меня такая боль, то им, чертям, и подавно больно. Они ведь маленькие.
Рис убежал пополнять свою коллекцию, а я продолжил тренировку.
Вскоре сын вернулся и объявил:
– Вообще-то, хотя и много разных кусучек, в лесу жить можно.
– Можно, – поддержал я.
– Только вот что плохо – нет никаких киосков: с мороженым, газировкой, пельменями…
– Пельменями… Гм, пожалуй, правильно… Будь здесь пельменная, жизнь пошла бы по-другому…
– Конечно, – согласился Рис. – Пельмени, пожалуй, вкуснее пирожного.
– Ты прав. Что пирожное? Положил в рот – и через минуту одно воспоминание…
– Да. А мороженое еще хуже. Не успеешь начать, а оно уже кончилось.
– Лучше всего хлеб и мясо. Сразу насыщаешься. – Я и сам не заметил, как втянулся в гастрономический разговор.
– Я лично больше насыщаюсь от яичницы с салом.
– Тоже неплохая штука.
Разговаривая таким образом, я оделся, и мы с сыном двинулись в сторону кордона. Судя по времени, буфет уже открылся.
– В буфетах я ни разу не ел, – откровенничал Рис по дороге, держась за мой палец. – В ресторане с Бабушкой и Дедушкой ел, в столовой ел, а в буфете не приходилось. Как ты думаешь, там вкуснее, чем в ресторане? Или, может, там все засохшее и с мухами? Я один раз видел по телику буфет. Там тараканы бегали.
– Это ты, наверно, видел царский буфет, он тогда кабаком назывался, – успокоил я Риса. – А в настоящем буфете самая и еда. Потому что настоящие буфеты маленькие, и плита находится совсем рядом от буфетчицы. Руку протянул – и бери со сковородки все свежее, шипящее.
– Не надо про шипящее, – попросил Рис.
Тропинка резко повернула вправо, и мы вышли к небольшому лесному озеру, вернее оврагу, перегороженному земляной плотиной и наполненному водой, наверно весенней, талой. Вода в озере была темной, тяжелой, берега вокруг вытоптаны копытами, а в некоторых местах виднелись глубокие свежие борозды, как будто здесь выборочно пахали плугом От озера тянуло тяжелым запахом, каким обычно тянет из хлева, когда в нем давно не чистили. Судя по всему, озеро было сделано специально для водопоя диких кабанов. Я сразу догадался про это – вспаханная земля, раздвоенные узкие следы копыт, навоз… Надо было поскорее убираться отсюда, ибо скоро начнется послеобеденный водопой диких животных.
