– Это псих! – кричит. – Его надо изолировать!
Теперь Гора принял все меры предосторожности, и мне ни разу не удалось застать его врасплох. Я просто бежал на него трусцой, выставив вперед свои далеко не бронебойные кулаки. Гора хватал меня за шкирку и кидал в дальний угол. Я вставал, отряхивался от пыли и снова бежал на Гору. И так раз десять, пока тренер действительно не изолировал меня, посадив на скамейку.
К концу разминки пришел другой тренер, весь в черном: черные брюки, черная рубашка, черные тапочки и черный ремешок от часов. Я в жизни не встречал такого черного человека. Вместе с белым тренером они склонились над тетрадкой и принялись гудеть и щелкать секундомерами. Потом разом подняли головы и уставились на меня. Я понял, что разговор идет обо мне, и навострил уши, но слышимость была слабая из-за хруста костей и еканья разминающихся. Я лишь расслышал два слова:
– Страшно моторный…
В общем, меня приняли без экзаменов. Так из-за того, что я встретил девушку почти без недостатков (которая все же не стала дожидаться, когда у меня порвутся уши, переломится нос и отрастет бегемотный загривок, и однажды не пришла на свидание), я стал спортсменом и даже теперь «тренирующимся Тренером».
К факту, что я тренер, в нашей семье относятся по-разному. Наша Мама считает, что я просто валяю дурака. Она убеждена, что все спортсмены бездельники и что нам зря дают талоны на обед во время соревнований. Мама сравнивает меня с хищным зверем в зоопарке.
– Мне не жалко мяса, – говорит Мама. – Но согласись, что ты не производишь материальных ценностей.
Мама страшно гордится, что производит материальные ценности, хотя и неизвестно, какие.
– А разве ты производишь материальные ценности? – как бы между прочим спрашиваю я. Загадка Маминой работы не дает мне покоя.
Я спрашиваю так, наобум, чтобы спровоцировать Маму.
Мама подозрительно смотрит на меня.
– Если бы ты был не ты, я бы подумала, что ты шпион, – говорит она обычную в таких случаях фразу, замыкается в себе, и на этом разговор об общественной полезности спортсменов заканчивается.
Остальные члены нашей семьи смотрят на спорт менее философично. Бабушка, например, уверена, что спортсмены просто-напросто несчастные люди, которые истязают себя неизвестно зачем, наподобие некоторых сектантов.
– Бедненький ты мой дурачок, – говорит Бабушка, когда я прихожу домой с тренировок, и гладит меня по голове, как неразумное дитя. – Устал? Как они тебя измутузили, проклятые. Ты бы не лез, сынок, на рожон. Соревнуйся потихоньку, держись в сторонке. Будь, сынок, похитрее.
