Бабушка машинально протянула мне руку, и я ощутил вялое пожатие. Глаза Бабушки смотрели мимо меня, на портрет Менделеева (очевидно, вешая его на стенку, Бабушка считала, что Менделеев имеет какое-то отношение к канализации).
Я ушел, но этот визит имел последствия. Оскорбив нас с Мамой кукушками, Бабушка оказала тем самым себе плохую услугу. Хотя я не считал себя кукушкой, но это обидное слово глубоко запало мне в память и, конечно, в роковую минуту всплыло.
Роковая минута после разговора с Бабушкой наступила довольно скоро. Меня неожиданно включили в сборную города, и через день я должен был уже находиться на пути в Ростов, где предполагалось провести две товарищеские встречи.
Маму же, как назло, вызвали к декану и предложили в наикратчайший срок представить черновик дипломного проекта. Вопрос о Рисе встал со всей остротой.
Два дня мы с Мамой ругались, мирились, был даже момент, когда мы твердо решили разойтись. И тогда я вспомнил произнесенное Бабушкой слово «кукушки». Ах, кукушки…
Конечно, нам с Мамой было несравненно труднее, чем кукушке. Кукушка действует, руководствуясь инстинктом, не составляя никакого плана. Увидела гнездо, кинула яйцо и полетела себе дальше. Нам же с Мамой надо было рассчитать план с математической точностью. Самое главное – предстояло установить момент, когда Бабушка находится на полпути между трестом канализации и домом.
Такой момент я установил путем многочисленных наблюдений.
За две минуты до Бабушкиного приезда Рис в коляске был вознесен на третий этаж. Я едва успел забежать за угол, как появилась Бабушкина машина. Бабушка кивнула шоферу и бодрой походкой вошла в подъезд Вскоре Бабушка появилась снова. Но теперь у Бабушки не было бодрой походки У нее вообще ничего не осталось от начальственного вида. Бабушка стала растерянно озираться, как самая обыкновенная бабушка. Она явно жаждала увидеть меня. Не обнаружив меня, Бабушка неуверенно потопталась, зачем-то оглядела верхние этажи здания напротив и неожиданно проворно побежала в расположенный рядом магазин «Молоко».
В коляске я оставил письмо, в котором объяснял, почему мы последовали кукушкиному примеру, и просил у Бабушки прощения.
В этот же день я уехал на сборы, а Мама отправилась в деревню к своей двоюродной сестре, чтобы как следует поработать над дипломным проектом. Когда я вернулся со сборов, а Мама приехала из деревни, то дело уже было сделано. Бабушка ушла на пенсию, а Рис твердо считал, что его родила Бабушка, и слышать не хотел о возвращении домой. На словах Бабушка вроде бы его не поддерживала, но всегда находила массу причин, чтобы затянуть переезд Риса домой. Дедушка ходил в личине дипломата и лишь покашливал, но у меня были основания предполагать, что половину причин изобрел он.
