В общем, перестарались фашики на свою голову. Потому‑то и рыскал по окрестностям брат Курт в поисках воды.
— Тамплиеры? Жители Торона? Кто‑нибудь уцелел? — спросил Бурцев.
Жан Ибеленский скорбно покачал головой:
— Похоже, рыцари Армана де Перигора надеялись отвести беду от святой обители. Они покинули крепость, чтобы принять бой под ее стенами, и пали все до единого. Впрочем, монахов, оставшихся в замке, немцы тоже не пощадили.
— А сам де Перигор?
— Его не нашли.
— Бежал?
— О нет, вряд ли благородный Арман спасся бегством, бросив свой отряд. Не похоже на него. Вероятно, пленен немцами. Судя по следам, от Торона к Иерусалиму ушел большой отряд. Всадники и колдовские повозки.
— Свиньи?
— Свиньи, — согласился сир Бейрута. — Подлые германские свиньи!
— Я не о том. Нам нужны свиные туши. Ты не забыл?
Жан д'Ибелен кивнул:
— Помню. Почти вся скотина на монастырском подворье перебита. Но мои оруженосцы нашли несколько раненых поросят, борова и матку. Они еще были живы, когда… В общем, их уже разделывают. А сарацины Бейбарса отыскали телегу. Почти целую, большую, крытую. Одно разбитое колесо заменить надо, борт подлатать — и будет, на чем везти мясо. Только торопиться нужно. На такой жаре мясо быстро портится.
— На такой жаре да без воды мы и сами быстро испортимся, — невесело заметил Бурцев.
— И что делать будем? — в разговор вмешался Джеймс.
— Разделимся. Сотня Бейбарса и рыцари Жана остаются здесь, хоронят убитых и едут к Вифлеему — на соединение с Айтегином. Мы же, как и планировали, отправляемся в Иерусалим. Сейчас. Немедленно.
— А с водой‑то как быть?
— Вода — только для лошадей, — распорядился Бурцев.
— А люди? До Вифлеема‑то добраться еще можно — там по пути родники и колодцы есть, а вот до Иерусалима… Мы ж не доедем!
— Доедем, — возразил Бурцев. — Если очень захотим — доедем.
— Как? — не мог взять в толк папский брави.
— По‑татарски.
— Что?
— Бурангул, подь сюда. Расскажи нашему венецианскому другу, как степняки обходятся в походах без воды и пищи.
— Надрезаем лошади жилу и пьем кровь, — просто и коротко объяснил юзбаши. — Так можно протянуть неделю. Можно десять дней.
Джеймс побледнел:
— О, Санта Мария! Десять дней на лошадиной крови?!
— Успокойся, брави, — посоветовал Бурцев. — До Иерусалима осталось всего ничего. Придется немножко потерпеть. А не желаешь — так скатертью дорога. Хочешь — поворачивай со всеми на Вифлеем. Хочешь — возвращайся в Рим, к Папе.
— Вернуться к Его Святейшеству ни с чем я не могу, русич. Ты обещал мне открыть тайну Хранителей Гроба.
