Рыцарь кивнул. Отправился на дальнейшие поиски.
— А ты чего пялишься, свинья сарацинская? Проваливай, пока цел.
Эти слова предназначались уже Бурцеву. Как и недвусмысленный взмах кулака.
Бурцев послушно провалил. До кормы танка. Остановил верблюда за обгорелой спиной механика. Да, пожалуй, здесь самая выгодная позиция. И танкисты как на ладони, и мотоциклисты с «Цундаппами», и замок, и дозорные. А «Пантеру» можно использовать в качестве укрытия.
Он пригнулся к МG‑42, сунул руки под одеяла, нащупал пулемет. Затем обратился к красной голой спине.
— Что, система охлаждения полетела? — сочувственно спросил по‑немецки. — Или фильтры забились?
— И охлаждение, — раздраженно буркнул механик, — и фильтры, и… Что?!
Немец оторвался от работы. Поднял измазанное черным и жирным лицо. Глаза были как пара здоровенных гаек, которые он держал сейчас в руках.
— Что ты сказал?!
Вполне оправданное изумление: какой‑то бедуин тринадцатого столетия разбирается в устройстве танкового двигателя!
— Тихо, — шепотом приказал Бурцев, — если не хочешь умереть.
Наверное, немец хотел.
— Партизаны! — заорал он.
Схватил гаечный ключ. Размахнулся. И умер.
Пулеметная очередь, пущенная сквозь одеяльные покровы, скосила механика, отбросила на открытый кормовой люк, ударила по обнаженному движку «Пантеры».
Следующая очередь положила еще трех танкистов. Четвертого — самого расторопного, вскочившего на броню — Бурцев сшиб уже у башенного люка.
Заметались в панике мотоциклисты под соседним навесом. Их Бурцев решетил вместе с «Цундаппами». Мотоциклы задымились, язычки пламени заплясали над пробитыми баками. Ни один вражеский пулемет не огрызнулся. Лишь несколько «шмайсеровских» пуль ударило в броню «Пантеры». Но пару секунд спустя все фрицы до единого лежали неподвижно, уткнувшись мордами в сухую землю.
Остававшиеся в магазине патроны Бурцев выпустил по дозорным. Двое упали, двое — вместе с давешним тевтонским сержантом Куртом — обратились в бегство.
Глухой дромадер не слышал и не пугался стрельбы. Горбатый пофигист обнюхивал танк и неодобрительно фыркал. Бурцев поспешно доставал из седельного вьюка новый магазин. Теперь — перезарядить пулемет. Что не очень удобно, сидючи на верблюжьем горбу‑то. Да в деревянном каркасе станины. Да путаясь в одеялах. Но ничего… Готово…
Из замка высунулась было рыцарская конница.
Очередь, вторая, третья…
Пять всадников и три лошади рухнули на полном скаку.
Еще очередь.
Тевтоны повернули обратно — под прикрытие крепостных стен.
