– Нам платят за нашу работу. Это позволяет нам…
– А! Деньги! Замечательная идея. Такая многосторонняя, такая изменчивая. Наша система больше похожа на то, что вы называете бартером. Нас очень интересует ваша идея денег.
– И ты понимаешь, что политикам платят.
– Борьба за деньги. Да. Великолепный процесс. Это значит, что те люди, которые работают политиками, стремятся сделать свою работу как можно лучше, чтобы получить как можно больше денег?
– Знаешь, по идее так и должно быть, но так не получается. Отчасти из-за того, что трудно найти способ объективно оценивать работу политика. У нас государством управляют не те, кто делает это лучше всех. Другими словами, они не хороши как политики.
– Но ведь система оценки - это не проблема. Вы платите музыкантам за то, что они играют. Насколько хорошо они играют - это оценка субъективная, ведь правда? Тем не менее вы в состоянии решить, кто вам нравится. А для объективной оценки просто надо подождать, а затем оценить, насколько правильны были принятые политиками решения.
– Хм, может быть, это труднее понять, чем я думал. Давай обратимся к идее рекламы. Политики рекламируют свою хорошую работу.
– Да? Тогда здесь нет сложностей. Можно найти политика, который работает лучше всех. Тогда вы выбираете его, и он зарабатывает больше денег. Так?
Я сокрушенно покачал головой.
– Есть еще одна вещь. Люди не всегда говорят правду. Поэтому трудно сказать, действительно ли политик хорошо работает, ведь он может солгать в своей рекламе. Чем лучше звучит реклама, тем больше вероятность, что он будет избран. В основном, их выбирают не потому, насколько удачно они управляют, а потому, насколько ловко они лгут.
Глупо, конечно, проецировать человеческие эмоции на инопланетян, но готов поклясться, что Хреса был ошеломлен. Он попытался сказать что-то, но не смог. Дожидаясь, пока он соберется с мыслями, я развлекался тем, что представлял себе лица членов контактной группы, обнаруживших, что я проделал с их раздутым и взлелеянным самолюбием.
Я подумал, не пора ли мне подать документы, чтобы стать гражданином государства ональби, хотя бы вплоть до исполнения смертного приговора.
Члены контактной группы, несмотря на мое невысокое мнение о них, обладали большой властью: в определенной ситуации они могли снять с должности даже капитана. Они могли бы поджарить меня в масле и разрезать на мелкие кусочки, оставив их на усмотрение ональби. Сказать, что я рисковал своей головой, было бы явным преуменьшением.
