Не сомневаюсь, на тот момент нашлись бы тысячи людей в Солнечной системе, которые были бы готовы отдать руку или ногу (не исключено, что свои собственные), чтобы услышать такую лекцию из уст этого человека. Просто стыд мне и позор за то, что она практически пролетела мимо моих ушей. Но мой разум работал на таких бешеных оборотах, пытаясь справиться с шестью взаимопротиворечащими мыслями одновременно, что у него просто не хватало оперативной памяти для того, чтобы обрабатывать новую слуховую и зрительную информацию. Конрад мог бы запросто назвать мне точный день, час и причину моей смерти, а я бы продолжал смотреть ему в глаза и глубокомысленно кивать. Думаю, мистер Альберт заметил, что я не улавливаю сути, но он хранил молчание.
Рано или поздно Конрад должен был сделать паузу, и я надеялся вставить словечко. Я уже успел заготовить несколько гладких, дипломатичных фраз, предназначенных для того, чтобы хотя бы начать объяснять ему, как много ошибочных предположений он выстроил, как широка пропасть между созданной им картиной моего будущего и той, какую для себя рисую я. Беда была в том, что я никак не мог придумать, каким образом дипломатично произнести фразу типа: "Я совсем не уверен в том, что мне хоть капельку нужны вы, ваше семейство и ваша империя, и я начинаю всерьез сомневаться насчет вашей внучки". Я не мог придумать, как вежливо спросить: "Простите, а мое мнение, мои собственные желания, планы, мысли вас совсем не интересуют?" Не приходила на ум и учтивая формулировка для вопроса вроде: "Да кем вы себя, черт бы вас побрал, считаете?"
Кроме того, я отлично знал, кем он себя, черт бы его побрал, считал – и он был прав. Он ожидал от меня согласия не потому, что видел во мне какого-нибудь там труса или слабака, а только потому, что никто, ни слабак, ни сильный мира сего, никогда не говорили ему "нет". Он полагал, что я хочу в один прекрасный день стать им, поскольку этого хотели все, кого он знал, поскольку кто бы этого не захотел? Джинни ни за что не связалась бы со мной, если бы я не был здравомыслящим человеком.
Как-то раз я слышал историю об авторе песен из времен до Кризиса по фамилии Расселл, который сочинил песню под названием "Я заблудился в лесах". Поскольку мелодия этой песни по стилю напоминала африканскую, он решил, что нужно, чтобы хор бэк-вокалистов пропел название этой песни на языке зулусов. Но все переводчики, которых он находил, в один голос заявляли ему, что по-зулусски никоим образом нельзя сказать: "Я заблудился в лесу". Не было у зулусов такого понятия. Зулусы просто не могли заблудиться в лесу. Пришлось Расселлу удовольствоваться тем, что хор спел по-зулусски: "Я в лесу, и я сошел с ума".
