– Хияма? Этому я готов поверить…
– Да, я слыхал, у него три содержанки. Жену свою, дочь бывшего благодетеля, объявил не то больной, не то умалишенной, она у него под домашним арестом, получает в день по две рисовых лепешки величиной с сушеную сливу. А он в соседней комнате пьянствует и забавляется с любовницей, бывшей горничной. Да, да, все это правда. Он и меня просил выдать свидетельство, что жена – душевнобольная, но я отказался… Это уж слишком! В свое время Аояги действительно не согласился подписать такой документ, но отказ этот объяснялся главным образом осторожностью дальновидного доктора: он опасался возможных осложнений для себя в будущем.
– Есть и такие, что, забив жену до смерти, живут в законном браке с гейшами…
На лбу старого Хигаси яснее обозначились вены.
– О самых высших говорить не смею, – продолжал Аояги, – но среди тех, кто составляет, так сказать, головку, найдется сколько угодно людей, которые играют напропалую в карты, торгуют государственными тайнами, насильничают… Среди тех, кто разъезжает в каретах, немало уголовных преступников… Что поделаешь, нынче хорошо только то, что имеет отношение к Тёсю. Даже полицейский родом из Сацума и тот нарочно ломает язык, стараясь подражать говору Тёсю. Вот потому-то любая кривда в большинстве случаев превосходно сходит за правду… Но рассуди сам – отчего так получается? Разве оттого стоит так прочно знаменитая башня в Пизе, что она наклонна? Нет, просто фундамент ее настолько прочен, что может удержать от падения даже наклонную башню… Что ни говори, а Тёсю и Сацума – главная опора реставрации Мэйдзи. Вот уже двадцать лет, как они фактически отвечают за судьбы Японии, а главное – среди них много светлых умов. Хочешь не хочешь, а с этим надо считаться…
Старый Хигаси сурово взглянул на младшего брата.
– Могу себе представить, сколько вокруг них льстецов…
Кокусю Аояги вскинул было глаза на брата, но тут взгляд его упал на висевшую в нише картину, на которой красовались два иероглифа. «Искусство гуманности». Подпись под картиной гласила «Отшельник седых туч» – таким псевдонимом граф Фудзисава подписывал свои стихи и образцы каллиграфического искусства.
– Ну, нельзя сказать, что их так уж много, но люди со связями действительно имеют возможность творить что им заблагорассудится. Вот, например, Сираи-сан из министерства внутренних дел – я, правда, с ним незнаком – его считают очень способным человеком, а ведь он творит настоящие безобразия… Недавно, например, устроил прием в своем загородном доме для самых высокопоставленных лиц… Когда все были уже изрядно под хмельком, он говорит графу: «Пройдемте со мной, я напою вас чаем, чтобы поскорей прошел хмель», и ведет его в отдаленный покой. Помещение совершенно изолированное от других комнат и устроено так, что его можно отделить фусума…
