– Ни в коем случае! – вмешался Моряк. – Начинать надо во время вечернего намаза. Поверьте моему опыту, это самый подходящий момент. Все уйдут на молитву, а нас, как обычно, выведут на прогулку.
– Согласен, – кивнул Алексей.
После недолгого обсуждения решили создать два группы захвата. Одна нападает на часового возле тюрьмы, другая снимает того, что-у склада. В первую вошли Полуян, который мог моментально освободиться от цепей, и Выркович, не имевший их вовсе. Другую группу после некоторого препирательства составили из Алексея и Николая. Алексей вынесет товарища на руках и, остановится возле часового. Калека и поддерживающий его заключенный, у которого заняты обе руки, не насторожат душмана, и его легче будет скрутить.
Прогулка, как обычно, началась перед закатом солнца. Свободные от службы духи покинули караулку и устремились в лагерь. Гнусавый голос муэдзина, призывавший мусульман к молитве, прозвучал для заключенных призывом к действию. Двор крепости опустел. Только Абдулло замешкался. Почуял, похоже, что события вышли из-под его контроля…
Абдулло долго тешил себя иллюзией соучастия в ор ганизации побега, Лучше других понимал гибельность предприятия и все же иокал связи с пуштунами, добывал для Полуяна «курево», для сопливого Сашки – лишнюю лепешку. Зачем он это делал, Абдулло и сам не знал. Впрочем, знал… За решеткой были свои понятные ребята, которым знакомо чувство локтя, понятия дружбы, взаимовыручки. Абдулло был одним из них. Он учился в школе, был октябренком, пионером. Как все. Потом в армии, принимая присягу, повторял в строю, как вое: «Я гражданин Союза Советских Социалистических Республик… торжественно клянусь…» Как же это было давно? Теперь он никому не товарищ. Теперь он ничей гражданин.
Раздался резкий, как удар хлыста, свист. То был сигнал. Сигнал для нападения. Согнувшийся в три погибели Пушник, которого с трудом тащил немощный старлей, внезапно встал на ноги, выпрямился и пошел на охранника. Тот попытался вскинуть автомат, но не успел. Пушник с размаху ударил его кулаком в переносицу. Подскочивший сзади Алексей накинул на шею цепь.' Душман захрипел и медленно, как куль, осел на землю. Почти одновременно Полуян расправился со своей жертвой. Тот успел лишь коротко вскрикнуть и завалился набок.
– Что делал? Зачем? – дико заорал Абдулло. – Смерть подписал всем. Кто соглашался умирать? Я – нет…
Пушник, совершенно обессилевший после перенесенного напряжения, негромко позвал:
