В этот момент Танкист надрывно закашлялся. Содрогаясь, попытался опереться о стену, но не удержался и медленно сполз' на землю.
– Тебе плохо? – спросил подбежавший Выркович.
– Ничего, пройдет, – прохрипел Танкист, пытаясь справиться с приступом кашля. Кожа на лице была мертвенно-бледной, высохшей. Из глаз-щелочек бил угасающий жар.
Подошли несколько пленных, окружили.
– Эко его, беднягу, – сказал кто-то жалостливо. – Может, помочь чем?
– Отхлынь, ребята, – раздался резкий окрик Моряка. – Он же нас всех, сука, заложил!
Танкист вздрогнул, затравленно оглянулся. Взгляд стал жестким. Губы дрогнули, но не произнесли ни слова.
Послышался окрик охранника, приказывающий разойтись. Путаясь в цепях, пленные поспешили вернуться на протоптанную по кругу дорожку: кому охота получить прикладом по голове.
Солнце ушло за высокую стену крепости, и даже отблески его, заплутавшиеся в заснеженных горах, не попадали в оконце тюрьмы. Камера постепенно наполнялась сумерками, не принесшими ни малейшей прохлады. Весь день ветер дул с востока, навевая обжигающее дыхание тропических джунглей. Зной настолько раскалил землю, что она еще долго после конца дня источала удушливый жар.
Полуян сидел возле старшины и время от времени смачивал ему лоб водой, зачерпывая ее из глиняной миски. Днем Пушника в очередной раз таскали на допрос с пристрастием и принесли оттуда в беспамятстве.
Выркович подсел к сержанту, тихо спросил:
– Ну, как он?
– Плох, дальше некуда… Что там на воле? Добре сгулял?
– Танкист упал. Я помог ему встать.
– Загинается хлопед. Негоже его оставлять в одиночестве.
– Моряк его поносил, как последнюю дворнягу. А Связист усомнился…
– Правильно. Нам кучней держаться надо. Последнее дело в плену к своим пристебаться.
– Ты, Ян, большой, сильный. Ты все выдержишь, а если меня начнут пытать…
– Авось пронесет. А Связист, похоже, парень крепкий и дорого бы дал за обратный ход. Такой может нам сгодиться.
– Для чего?
– На всякий случай, – ушел от ответа Полуян.
– А когда бежать будем, ночью?.. Ночью лучше!
– Фу ты, бисова душа! – возмутился Полуян. – Вин вже кошелку собрал!
– Значит, я угадал?
– Логично мыслишь, парубок, но язык твой без костей большие опасения вызывает.
– Товарищ сержант, – взмолился Выркович. – Я за вас голову прозаложу, не дрогну.
– Пусть будет по-твоему, – сказал Полуян неохотно. – Завтра постарайся войти в контакт с афганцами, ну, с теми, что за решеткой.
– Зачем они нам?
– А кто с местным населением будет балакать?.. Одного человека покажу. Породистый такой, в летах. Его Акаром кличут.
