Посмертное проклятие | страница 98

После чего Нахва поведала всем историю гибели своей матери.

– Омар, Саман, Хазим, – позвала она, закончив рассказ, – принесите сюда топор, который вы спрятали в мешок как доказательство преступления. Выходите сюда и расскажите людям все, что вы видели и что мне рассказали.

Все трое встали и поведали собравшимся, что видели своими глазами. Потом достали топор и показали орудие преступления всем присутствующим. Когда дошла очередь до Иезекиля, тот сидел в глубокой задумчивости, опустив голову, словно не замечая происходящего вокруг. Кто-то окликнул его. Иезекиль вздрогнул, увидев перед собой топор, и чуть было не вскрикнул, как будто увидел какой-то кошмар.

– Что же ты так напугал меня, брат? Узнаю я этот топор, узнаю.

Но тут же сообразил, что у него вырвалось что-то не то.

– Кто же не узнает топор матери Нахвы, да будет Аллах к ней милосерден. Все его знают.

Сидевшие вокруг едва сдержали смех. Люди стали поворачиваться друг к другу, шепотом обсуждая сомнительное положение Иезекиля.

– Я без утайки рассказала сыновьям и дочерям моего племени свою историю и историю моей матери с предателем и преступником Иезекилем и его союзником, румийской собакой. Теперь я прошу, чтобы вы по законам нашей веры и традиции по справедливости рассудили и отстояли мои права. Поистине, незыблемость права в нашем племени, подкрепленная устоями веры, заставляет другие народы уважать нас и наши права. Поэтому призываю вас не отступать от него.

Нахва села на свое место под бурю аплодисментов. Дождавшись, когда они стихнут, Салим, чтобы еще больше воодушевить людей, продекламировал: