Сирин с вздохом вытащил из кармана пачку купюр. Русов глянул: зеленоватые, с портретами бородатых господ - кажется, первые президенты. Сирин отсчитал требуемое количество и передал официантке. У той даже глаза расширились от удивления:
– Надо же, старые! Извините ребята, пойду, проверю на счетчике.
Пошепталась с барменом и исчезла. Русов стал гадать, что за счетчик она имела в виду - вторичного излучения, что ли? - но тут входная дверь отворилась, и по спине пробежал неприятный холодок. Вошел плотно сбитый мужчина в белой рубахе и с бляхой на груди, Русов моментально опознал знакомую по фильмам звезду шерифа. На поясе у мужчины и в самом деле висела кобура. Окружающее вдруг показалось Русову нереальным, словно смотрел очередной американский боевик - с самим собой в качестве действующего лица.
– У тебя клиенты, Мэри? - спросил шериф у появившейся официантки. На Русова с Сирином даже не поглядел.
– Какие-то приезжие, Боб. - В голосе официантки послышалось облегчение. - Представляешь, расплатились старыми. Но на гробокопателей не похожи, деньги чистые.
Шериф повернулся к двум приятелям, неторопливо пододвинул стул и сел. Потом положил ладони на колени и наклонился вперед. Лицо у него было круглое, добродушное, и таким же добродушным голосом он спросил:
– Вы откуда, ребята? Покажите свои гражданские карточки.
– Наверное, с юга, - подала голос официантка. - У этого, помоложе, южный выговор. Когда я гостила…
– Помолчи, Мэри! - недовольно отрубил шериф. - Итак, гражданские карточки? И где взяли машину? Номерной знак штата Иллинойс, сейчас такие не действуют.
Русов прекрасно всё понял, разобрать речь в фильмах бывало труднее. Но надо было отвечать, а они заранее ничего не придумали. Так что вздохнул и скучно сообщил:
– Нет у нас никаких карточек. Мы из России. Прилетели на самолете в Гринфилд, взяли там брошенную машину и заехали сюда кофе попить. Извините, но виз нет. Получить их у нас негде.
Лицо шерифа почти не изменилось, только карие глаза потемнели, да верхняя губа приподнялась в нехорошей усмешке. Русов обратился к Сирину по-русски:
– Миша, скажи что-нибудь.
– Все так, - подтвердил Сирин на ломаном английском. - Туристы мы. - И добавил по-русски: - Неужели непонятно, елки-моталки?
К шерифу вернулся добродушный вид, самообладания ему было не занимать. Он кивнул Русову:
– А откуда язык знаешь, парень?
– Мать научила, - вздохнул Русов. - Она у меня из Южной Каролины. Застряла в России, когда все это началось… - он неопределенно повел рукой.
