По вечерам в пропахшей казенными харчами пустоте броневагона алкоголь все чаще выкидывал с Фердинандом Рудольфовичем Сиверсом изрядные фортели. У него мутилось сознание, зато чахоточные приступы отпускали.
Скуластое лицо с плоским носом и вечно нахмуренным низким лбом находилось в разительном несоответствии с высокой фамилией. Не раз потомок свейских баронов, глянув в мутное зеркало, хмыкал: «Не Гай Юлий…»
Но сегодня он был в особом настроении.
– Склянского ко мне! – рявкнул Сиверс, и часовой от неожиданности выронил винтовку.
Когда командарм повышал голос, люди начинали прощаться с жизнью.
– Поведай мне, комиссар, какие вести из Ставрополя? – потребовал он у вошедшего. – Что эта сволочь, называющая себя депутатскими Советами, вознамерилась мне возразить?
– Они, товарищ Сиверс, отзывают части обратно. Говорят, что дел после взятия Батайска у них и так хватает. Незаконные реквизиции происходят на всех узловых станциях, а добровольцы как шли через степь, так и идут.
– На Екатеринодар?
– Да.
– А Антонов?
– Они приказам главковерха подчиняться отказываются.
– Почему?
– Говорят, пусть кубанцы сами кадетов бьют.
– Б…ди! Я им покажу кубанцев! Нет никаких кубанцев, и Дона никакого нет, и Терека! Нет никакой России! Есть территория Совнаркома! Закон один: кто не согласен с линией партии большевиков, получает пулю, кто согласен – паек. Эту фразу и телеграфируйте на все станции. Не будет толка – отправьте бронепоезда и бейте по станциям, пока на коленях не приползут. А приползут – парламентеров расстреляйте. Точка! Что?
– Бугая только что нашли. Ранен.
Сиверс изменился в лице:
– А мандат?
– Пока нет.
– Кто?!
– Человек фон Бельке, из офицериков. Ступичев.
– Ищете?
– Ищем, Рудольф Фердинандович. Везде ищем. Боцман был при смерти. Пока не разговаривает, но чекистам нацарапал. Вот, – комиссар достал бумажку и стал читать: – «Везли одиннадцать ящиков. Кадеты помешали все взять. Латыши напали. Подъесаул с грузом утек и салага».
– Какой салага?
– Морячок ихний.
– Какая захватывающая история, Склянский, вы не находите? Мне нужен мандат, и чтобы боцман заговорил.
– Мы с Корфом стараемся.
– Правильно делаете… – Сиверс задумчиво посмотрел сквозь комиссара, но потом почти вскрикнул: – И не забудьте узнать, кто теперь обладатель второй половины груза!
Алешка давно не был так расслаблен. В протопленном бараке полустанка дым стоял коромыслом. От выпитой самогонки в животе приятно пекло. Тело разомлело, а хохот чернецовцев звучал симфонией в ушах.
