Наконец-то он видел вокруг людей, убежденных в своих действиях, верящих своим командирам. Глаза проходящих мимо добровольцев смотрели на мир спокойно, без болезненного напряжения и страха.
– Гляди, Серега, они же совсем другие! – Выразительные брови Лиходедова взлетели вверх. Он вдруг сделал неожиданное для себя открытие. – Теперь я, кажется, понял, почему добровольцы ушли из Новочеркасска!
Мельников спрятал улыбку, остановился и недоверчиво спросил:
– Почему?
– Они не ищут выгоды. Им не нужны переговоры с большевиками. Они уже согласились умереть. Они – смертники!
– Ух ты, так-разэтак! А я-то думал, отчего у них со званиями такая чехарда… А они их больше не интересуют!
– Наверное. У них на всех одно звание – офицер.
– Громко, но гордо, так-разэтак.
Дружно замолчав, гимназисты больше не разговаривали. Повернув на соседнюю улицу и отсчитав, как было сказано, девять хат, ребята увидели у десятой бричку с двумя лошадьми и дымящих около нее штабных.
Пройдя в распахнутую настежь калитку импровизированного штаба марковцев, у высокого крыльца партизаны наткнулись на двух черкесов. Суровые часовые молча преградили им дорогу.
– Мы ищем ротмистра Сорокина, – с ходу выпалил Алексей, в надежде уставившись на длинные, украшенные серебряной вязью кинжалы кавказцев.
– Нэлзя туда! – хрипло произнес один из них, окинув Алешку холодным взглядом.
– Но у нас пакет, – важно подбоченился Мельников, – секретный!
– Мнэ отдавай, дэ? – протянул руку старший абрек.
– Приказано лично в руки Сорокину! – настаивал Серега.
Покачав головой, черкес что-то на своем языке сказал товарищу, и тот скрылся за дверью.
Вскоре дверь распахнулась, и порог вслед за черкесом перешагнул высокий, лет тридцати пяти офицер в накинутой на плечи новенькой шинели. Ветер трепанул вьющиеся золотистые волосы. Увидев гимназеров, Сорокин широко улыбнулся:
– Здорово, птенцы гнезда!… Вы по мою душу? Выкладывайте!
– Николай Григорьевич, – начал Алексей, – мы к вам от Смолякова…
– А где сам Иван Александрович? – оборвал ротмистр.
– Он в Новочеркасске остался. Организовывает подполье. Мы письмо от него привезли.
– Ай-яй-яй! Ну как же это? – неподдельно огорчился Сорокин. – Давай, давай, голубчик, не тяни!
Лиходедов достал конверт.
Ротмистр отошел в сторону и впился глазами в строчки.
– Ч-черт! – ругнулся он, прочтя до середины. Брови над его переносицей сползлись. Подняв потемневшие карие глаза на ребят, он сурово бросил:
– Никуда не ходить, ждать меня.
