Он надавил кулаками на глаза.
— Сплошь черти, господин!
— Дай-ка раковину, — приказал капитан и открыл ее ножом; в ней покоилась маленькая чистая жемчужина. — А больше ничего не нашел?
Сингалезец вынул еще три раковины из мешочка, висевшего у него на шее.
— Там есть раковины, господин, но их стерегут черти… Они смотрели на меня, когда я срезал раковины…
Его курчавые волосы от ужаса встали дыбом.
— Саиб, саиб, здесь не надо!…
Капитан открыл раковины. Две оказались пустыми, а в третьей была жемчужина величиной с горошину, круглая, как шарик ртути. Капитан ван Тох смотрел то на жемчужину, то на сингалезца, распростертого на земле.
— Слушай, ты! — нерешительно сказал он. — Не попробуешь ли нырнуть еще разок?
Сингалезец безмолвно затряс головой.
У капитана И. ван Тоха так и чесался язык разразиться бранью, но, к своему удивлению, он заметил, что говорит тихо и почти мягко:
— Не бойся, братец. А как выглядят… эти черти?
— Как маленькие дети, — прошептал сингалезец. — У них сзади хвост, господин, а ростом они — вот такие. — Он показал рукой сантиметров на сто двадцать от земли. — Они стояли вокруг меня и смотрели, что я делаю… Их было много-много…
Сингалезец весь дрожал.
— Саиб, саиб, не надо здесь!…
Капитан ван Тох задумался.
— А что, моргают они нижними веками или как?
— Не знаю, господин, — пробормотал сингалезец. — Их там… десять тысяч!
Капитан оглянулся на другого сингалезца: тот стоял метрах в полутораста и равнодушно ждал команды, охватив плечи руками; впрочем, когда человек голый, то куда же ему девать руки, как не на собственные плечи? Капитан молча кивнул ему, и маленький сингалезец прыгнул в воду. Через три минуты пятьдесят секунд он вынырнул, цепляясь за скалы трясущимися руками.
— Вылезай! — крикнул капитан, но, приглядевшись внимательнее, помчался, прыгая по камням, к этим отчаянно цепляющимся рукам; трудно было поверить, что такая массивная фигура может выделывать подобные пируэты. В последний миг он поймал сингалезца за руку и, пыхтя, вытащил из воды. Потом положил его на камни и отер себе пот со лба. Сингалезец лежал без движения; одна голень у него была ободрана до кости, по-видимому, о камень, но других повреждений не обнаружилось. Капитан приподнял ему веки и увидел только белки закатившихся глаз. Ни раковин, ни ножа при нем не было.
В этот момент шлюпка с экипажем подошла ближе к берегу.
— Сэр, — крикнул швед Иенсен, — здесь акулы! Будете продолжать промысел?
— Нет, — ответил капитан, — подъезжайте сюда и заберите обоих.
