– Итак, каково ваше решение, Мека?
Худосочный гигант открыл глаза. Под защитой асбостали он снова может холодно мыслить, логически взвесить шансы на успех.
– Я могу попробовать. Но у меня всего один шанс на миллион.
Он увидел их замкнутые лица. – Я попытаюсь, – резко произнес он.
Все трое обеспокоенно глядели на него.
– Нет, Мека. Мы подумали и все же решили его уничтожить.
Возьмем на себя риск, хотя знаем, чем это грозит обитаемым мирам. Думаю, справимся. Мы вызвали специалистов с Земли, они считают…
– Это совсем не то, что вы предполагаете, – Мека резко оборвал говорящего. Пальцы Ришара конвульсивно сжимались и разжимались, словно жили своей собственной жизнью. – Вожак не допустил ни единой ошибки, я уже говорил вам об этом. Он живет… Он живет. Его одолевают безумные мечты о свободе.
Из вашей затеи ничего не получится.
– Послушайте, Мека, – вступил в разговор создатель биосконов, – я восхищен вашим талантом и преклоняюсь перед вашим мужеством. Но боюсь, что у вас чересчур разыгралось воображение. Если вы правы, этот снарк представляет не меньшую, а большую опасность. Вы даете нам решающий довод в пользу его уничтожения, или, если хотите, убийства. Мы не можем позволить монстру весом в пятьсот миллионов тонн крушить цивилизованное пространство. Даже сейчас, черпая энергию из звезды, он серьезно нарушает стабильность системы. Быть может, мы идем на большой риск, желая уничтожить его, но мы твердо решили сделать это.
Мека взмахнул руками.
– Если бы удалось завязать диалог с ним и склонить его к сотрудничеству… Я вам говорил, что он стал живым существом. Разве не ясно, что это невероятное событие. Мы создали новый вид животного.
– Вы уверены в своих словах? Я знаю в биосконе каждую молекулу. Хотя биосконы и состоят из живой материи, они вес же остаются машинами. Гигантскими машинами, и ничем больше.
Вам никогда не случалось наблюдать потерявший управление грузовик, который без тормозов летит под гору по извилистой дороге. Он ревет, бьется о парапет, отлетает в сторону, грохот, визг металла. Глядя со стороны, его можно счесть живым, он все сметает на своем пути Снарк еще страшнее.
Пятьсот миллионов тонн молекулярных шестеренок.
– Я слушал его. Мне еще никогда не доводилось слышать что-либо подобное.
– Ну и что! Допустим, вы правы, но вам не приходилось сталкиваться с разъяренным быком. Как вы думаете, можно ли быка убедить сменить гнев на милость? Вам не кажется, что единственным средством против него будет насилие?
