– Да, мистер Чанг. – Он не вырывался, как обычно. Встревожившись, я отпустил его.
– Ну что там у тебя?
Он повернулся боком. У меня перехватило дыхание.
– О Господи, помилуй и спаси его! Я подвел его к столу, схватил тряпку, которой стираю со стола, и промокнул кровь, выступившую под мышкой.
– Как же так? Сядь. Нужно снять рубашку. Он увидел, что я положил на стол, и его глаза расширились:
– У Чанга лазер? Откуда?
Не следовало бы мальчишке его показывать. Потом неприятностей не оберешься.
– Садись. Нужно перевязать, пока не вырубился.
Он послушно сел. Это меня еще больше обеспокоило. Значит, ему действительно плохо.
Я попытался расстегнуть рубаху, но руки не слушались старика. Пришлось от этого отказаться. Я похлопал его по карманам, вытащил нож и разрезал рубаху.
– Не переживай, мальчик Пуук. Найдем тебе что-нибудь.
У него был разодран весь бок.
– Все будет в порядке. Чанг перевяжет. Я налил на тряпку горячей воды, промокнул. Парнишка зашипел от боли, потом затих. Кровь продолжала течь. Я взял его за плечи и легонько сжал:
– Пуук, я схожу за лекарством. Сиди на месте, лады?
Он кивнул, чуть шевельнулся и сморщился от боли.
Я побежал в заднюю комнату, схватил перму, чтоб освещать дорогу, и быстро поднялся по лестнице.
Нижние обычно лекарствами не пользуются, так что нет смысла держать их для торговли. Племена не могут себе позволить такую роскошь, да и считают: какой век отмерен, столько и проживешь. Прежде в городских больницах лечили и нижних, и верхних – всех. Прежде.
Пока добрался до третьего этажа, прихватило сердце. Пууку я никак не смогу помочь, если умру здесь, наверху. Нет, не дам истечь ему кровью. Аптечка. Где-то у меня были две штуки, вот только где? Думай, Педро. Рано впадать в старческий маразм.
В другом углу. Я трусил по темному помещению то туда, то сюда и наконец дрожащими руками вытащил аптечку из коробки.
У лестницы остановился, чуть перевел дыхание. Только бы не свалиться на ступеньках. Я спускался с большой осторожностью. Пуук сидел на стуле и глядел на свет Божий мокрыми глазами.
Я трудился над ним и ворчал, чтоб все выглядело как обычно.
– Ну и глупый же ты, мальчик-мид, что дал себя так изрезать. Давно пора усвоить: ночью нужно сидеть в укрытии, а не шляться где попало.
Я промывал рану осторожно, как мог.
– Нечего где-то носиться по ночам, не то можно напороться на нож. Нужно оставаться в укрытии.
– Я там и был.
– Значит, порезали тебя в укрытии?
Он кивнул:
– Карло.
