– Разве? – после паузы спросил Алекс с таким видом, словно речь шла о сущем пустяке. – Возможно.
В это время появился Филип с двумя чашками дымящегося кофе.
– Спасибо, – поблагодарил я, принимая чашку.
– Пожалуйста, сэр. – Он протянул чашку Алексу, но тот, словно не замечая, уставился на экран дисплея. Филип терпеливо ждал.
Наконец Алекс, как бы нехотя, оторвавшись от экрана, соизволил взять у гардемарина чашку.
– Свободен, – скомандовал он Филипу.
– Есть, сэр. – Филип направился к выходу.
– Постойте, – окликнул я его. – Мистер Тамаров, прошу соблюдать офицерскую вежливость.
– Вежливость? – недоуменно вскинул бровь Алекс и, спохватившись, выпалил: – Есть, сэр, – после чего повернулся к Филипу: – Мистер Таер, благодарю за своевременную доставку двух чашек кофе. Не задерживаю вас больше. Можете идти.
– Есть, сэр. – Гардемарин бросил взгляд на наши напряженные лица и почел за лучшее ретироваться.
Первым тягостное молчание нарушил Алекс:
– Сэр, при всем уважении к вам осмелюсь заметить, что выговор лейтенанту в присутствии гардемарина не способствует дисциплине на корабле.
Ну и наглость! Будь я лейтенантом и позволь себе нечто подобное, немедленно предстал бы перед трибуналом. Что же происходит с Алексом? Отдает ли он себе отчет в своем поведении? Или просто потерял контроль над собой.
– Вы не заболели, Алекс? – спросил я его совершенно серьезно, без всякой иронии, скорее с тревогой.
– Нет! – выпалил он. – Вы унизили меня перед мистером Таером. Теперь он знает, что вы на его стороне.
– Будь вы гардемарином, я отдал бы вас под трибунал!
– Нисколько в этом не сомневаюсь, сэр. Наши взгляды встретились.
– Мистер Тамаров, – сказал я ледяным тоном. – Дружба не дает право нарушать субординацию. Вы отстраняетесь на неделю от должности и освобождаетесь от несения вахты, пока не объясните своего непозволительного поведения. Приказ вступает в силу немедленно! Идите!
У Алекса не осталось выбора.
– Есть, сэр! – гаркнул он и вышел.
Я вскочил и зашагал по палубе, ощущая выброс адреналина в кровь. Постепенно мне удалось взять себя в руки, я сел в кресло и погрузился в размышления.
Еще одна вахта кончилась изгнанием офицера с капитанского мостика. Это уже стало недоброй традицией. В чем же дело?
– Дэнни, ты записал наш разговор? Мой друг Алекс вел себя неподобающим образом, и вряд ли запись об этом пойдет ему на пользу.
– Нет, хотя следовало бы. Здорово вы ему врезали! – с притворным восхищением воскликнул Дэнни.
