– Так, значит, Гертруда, вы открыли дверь… – подсказал ей комиссар.
– Открыла дверь в душевую и на полу увидела ее тело. Столько крови, столько крови…
– Вы включили свет?
– Нет. Даже не потянулась к выключателю.
– Как же вы разглядели?
– Из коридора падало достаточно света.
– Что вы сделали, когда пришли в себя?
– Позвала нашего пожарника.
– Почему именно пожарника?
– Не знаю. Затем он привел нашего врача.
– Вы имеете в виду театрального врача, находившегося на дежурстве?
Врач установил, что десятилетняя девочка, со страшными колотыми ранами в левой груди и животе, мертва.
Исполнители уже приготовились в гримерных, оркестранты расположились на своих местах, а главный дирижер Герберт фон Караян надел фрак.
Перекрыли ближайшие кварталы, вызвали подкрепление, на улицы Опернринг, Филармоникерштрассе, Кертнерштрассе и Опернгассе прибыли патрульные машины. Специалисты из отдела по расследованию убийств выставили охрану возле места происшествия. Душевые находились на втором этаже здания, в них не было окон, к ним можно было подойти только со стороны центральной лестницы, которая вела на четвертый этаж, а также через запасной выход, отделенный от коридора дверью-вертушкой из непрозрачного стекла. Душевая была оборудована как обычно: две раковины с зеркалами и четыре душевых кабины. У стены напротив двери стояла простая деревянная скамейка.
Убитая лежала на спине, ноги частично находились под деревянной скамейкой. На левом запястье у нее были часы. Они шли. Девочка лежала в луже крови. Слева от трупа валялась голубая шерстяная кофточка, на вешалке висело серо-зеленое клетчатое зимнее пальтишко и пестрый шерстяной шарф. В кармане у нее нашли ключ и автобусный билет. Девочка приехала в оперный театр маршрутом № 6. Почему она здесь оказалась? Осмотрели ее сумку, но не обнаружили ничего существенного. Несколько конфет, носовой платок, шерстяные рукавицы, товарный чек и программка спектакля.
– Это убийство вызвало среди венцев панику, господин старший комиссар, – сказал советник Хегер своему подчиненному. – Необходимо ускорить расследование.
– Пока мы не намного продвинулись, господин надворный советник, – сказал старший комиссар Кронер. – Следы крови нам ни о чем не говорят. Это кровь только убитой. Нож не был обнаружен, единственный отпечаток подошвы из искусственной резины на полу может, но не обязательно, принадлежать убийце. Поэтому единственными следами являются пятна крови на двери в фойе и у выхода на улицу Кертнерштрассе, через который убийца покинул здание.
