Арье, однако, была разница — она и сама не знала, почему. Нед попытался извиниться за то, что ее огорчил, но она, не слушая его, ударила лошадь каблуками и ускакала от них обоих. В нескольких ярдах впереди ехал Энги-Лучник, и она, поравнявшись с ним, спросила:
— Дорнийцы все врут, да?
— Тем и славятся, — ухмыльнулся Энги. — Они, правда, говорят то же самое про нас, марочников, — вот и разберись тут. А в чем дело-то? Нед хороший парнишка...
— Он врун и дурак. — Арья съехала с дороги, перескочила через гнилое дерево и расплескала ручей, не обращая внимания на оклики разбойников. Они тоже врут, все до единого. Не убежать ли? Но их слишком много, и они хорошо знают эти места. Зачем бежать, если тебя все равно поймают?
В конце концов ее догнал Харвин.
— Куда это вы, миледи? Не отбивайтесь от нас. Здесь водятся волки и твари, пострашнее их.
— Я не боюсь. Ваш Нед плетет всякое...
— Да, он мне сказал. О леди Эшаре Дейн. Это старая история. Я слыхал ее в Винтерфелле, когда был не старше вас. — Он взял лошадь Арьи за уздечку и повернул назад. — Не знаю, есть ли в ней какая-то правда — а хоть бы и была, что из этого? Когда Нед встретил эту дорнийскую леди, его брат Брандон был еще жив, и леди Кейтилин была его невестой, так что чести вашего отца это ничуть не пятнает. Турниры, известно, всегда кровь горячат — может, какие слова и были сказаны шепотком в шатре ночной порой, кто знает? Слова, поцелуи или что посерьезнее — какой от этого вред? Настала весна, как думали люди в тот год, и оба они были свободны от обещаний.
— Но ведь она убила себя. Нед говорит, она бросилась в море с башни.
— Верно, бросилась, — подтвердил Харвин, — но это она, думаю, с горя. Она ведь потеряла брата, Меч Зари. Лучше оставить это дело в покое, миледи. Все они уже умерли. Пусть почивают с миром... и прошу вас, не заговаривайте об этом со своей матерью, когда мы приедем в Риверран.
Деревня оказалась там, где и говорил Нотч, и они укрылись в конюшне из серого камня. У нее сохранилась только половина крыши — как раз наполовину больше, чем у прочих домов в деревне. Какие там дома — одни обгорелые камни и старые кости.
— Здешних жителей убили Ланнистеры? — спросила Арья Энги, помогая ему вытирать лошадей.
— Нет. Погляди, какой толстый мох на этих камнях. А из той вон стены выросло дерево, видишь? Это место предали огню давным-давно.
— Кто же тогда это сделал? — спросил Джендри.
— Хостер Талли. — Нотч, тощий, сгорбленный и седоголовый, родился в этих краях. — Это была деревня лорда Гудбрука. Когда Риверран стал на сторону Роберта, Гудбрук остался верен королю, и лорд Талли обрушился на него огнем и мечом. После Трезубца сын Гудбрука примирился с Робертом и лордом Хостером, но мертвых это не воскресило.
