– Откуда я тебя знаю? – услышала она его шепот.
– Не знаю.
– Но мы уже встречались, – услышала она его голос.
– Встречались.
– Два года я не видел живого лица, которое не было бы мне чужим, – услышала она его голос – И вдруг увидел твое и узнал тебя. Как лица, что я узнаю в фильмах.
– Лорен! – раздался голос Джейсона, и его рука сдвинулась с ее лица. Она протянула свою руку, чтобы удержать его. – Лорен!
– Да.
Луч Джейсонова фонарика вспорол лестничную площадку. Свет наводнил коридор и город.
– Ты только подумай, – сказал он с лестницы. – Стоит мне принести фонарь, как включают свет.
Она стояла на том же месте, глядя в коридор перед собой. Коридор был пуст. Соседская дверь была закрыта.
Над перилами показалась голова Джейсона. Он посмотрел на нее.
– Ты что, со счета сбилась? – сказал он. – Наш этаж следующий.
Она поглядела на дверь и кивнула.
– Темноты испугалась? – спросил он.
– Темноты испугалась, – ответила она.
Она проснулась среди ночи, не зная, было ли это на самом деле. Она лежала на боку, глядя в спину Джейсону. Она прислушивалась к звукам снизу. Она ворочалась, и крутилась, и встала, и, как всегда, подошла к окну, как всегда, ища ответа. Она подумала о кошках и пошла в ванную, поглядеть в зеркало. Все гудело; если это и был сон, он ни на мгновение не соприкасался с явью. И тут внутри у нее все подскочило: она увидела в зеркале, что в волосах застряло что-то, чего там никогда не было. Оно легко отцепилось, оставшись у нее в пальцах: короткая, тонкая нитка, очень темная, от кусочка черной материи.
Потом ей было больно. Боль началась со странных приступов, которые нарастали, пока одним длинным ударом не вспороли ей матку; это ощущение не проходило весь оставшийся вечер. Она побежала в туалет; было омерзительно тошно, и в унитаз перед ней полились кровь и спиртное.
На следующий день она думала о нем. И всю оставшуюся неделю. Ей хотелось знать, когда она увидит его снова. Она думала, не позвонить ли ему в клуб, но не стала. Потом Джейсон снова уехал, в этот раз на Восточное побережье, откуда должен был отправиться дальше, в Европу, и казалось, что он впервые уезжает неохотно. На следующее утро после того, как он уехал, она поняла, что пойдет к Мишелю. Отключили свет. В тот день было жарко, и когда электричество снова включилось по всему городу, она прибралась в холодильнике и выкинула все испортившиеся продукты. Она не обращала внимания на боль, но днем ее снова стошнило.
