Эванс налег на лапату, поддел кусок мертвого дерна и швырнул на пластиковый щит.
Всего месяц назад положили. От чего это он? Мелюзге почему-то нравится на нем возиться. Надо их оттуда согнать как-то. Вежливо. Богатые сынки. Нет, не выйдет. Это ж любимое место девок, солнечные ванны там принимают в своих купальниках-веревочках. Этих бы Рыжий не стал сгонять.
Опять же, в том, что трава жухнет, его вины нет. Что-то в почве, наверное, яд. Странно только, почему именно это место. Что такое там? Свинец? Свинец, слишком глубоко, чтобы трава сохла.
Свинец. Мысль пришла в голову. Как будто снаружи или как будто нашептали внутри головы. Свинец. Ведь ценная штука, свинец. Лежит там просто так, без толку. Можно представить, здоровенный твердый кусок, лежит под ним на глубине футов пятнадцать-двадцать. Не достанешь. На двадцать футов вниз, где-то на уровне его комнаты и не так далеко от ее задней стены. Рыжий прикинул. Дорогой металл. Небольшой кусок потянет на пару тысяч. Надо обмозговать. Свинец заблестел в его воображении, но не грязно-серым, а, скорее, желтым, теплым светом. Как золото.
Закончив с дерном, Рыжий почувствовал усталость и голод. Он взял шланг и полил свежий дерн, смыл комья почвы. С удовлетворением запер ворота Мемориала: дерн в безопасности. Обычно двери открыты настежь днем и ночью: приказ Уайлда.
– Мемориал, тоже мне, – пробормотал он себе под нос, – бронзовая плита да витая ограда, а так – всего лишь часть гексагоновской территории. Никакого уважения к мертвым. К его мертвым. – Рыжий потер костяшками веко. Никогда не знаешь, когда за тобой следят.
Старый мертвый дерн пусть отдохнет до утра в кузове. Собачья работа этот мусор сгружать: спина болит. К тому же дела есть.
У себя Эванс выпил долгожданной «бормотухи». У него было кайло. Тут бы сподручней зубилом работать, но ладно, плевать. Куски шлака из задней стены шли хорошо, дальше началась почва, сильно утрамбованная, но все-таки почва. Работа ерундовая.
Рыжий копал до четырех утра. Есть еще силенка. Руки и спина болят, а бормотуха кончилась. Зато неплохо поработал: фута четыре есть. По его прикидкам, до свинца еще футов пять. Самое тяжелое – здоровенное бревно. Эванс его сначала перерубил, но оно шло вниз, указывая, в каком направлении копать. Древесина прогнила напрочь, но кайлом расправляться с ней неудобно. Отложим до завтра. Зайти надо в скобяную лавку Ральфа. Пару зубил для дерева и пилу. Запишем на счет „Гексагона“. Зубило и деревянный молоток. Два-три дня, и Эванс докопается до свинца – надо будет его чем-то отколупать. Потом – к скупщику. Неделя – и Рыжий расплатится с долгами, две – и он сможет купить себе нормальную выпивку, а может, даже женщину.