– Я? Заговариваю зубы? – Флетч широко улыбнулся. – Я его понимаю.
– Один из нас останется внизу, а второй поднимется с вами наверх. – Уилл помыл кружку в раковине.
– Разумеется.
– Последний раз я был здесь, – Уилл огляделся, – когда мы смотрели матч Атланты с Сан-Франциско[6] на вашем большом телевизоре.
– А я у вас никогда не был, – вставил Майкл. – У вас есть картины Тарпа,[7] мистер Флетчер?
– Нет. Полагаю, благодаря моим стараниям цена на его картины взлетела слишком высоко.
– Пока шла игра, шериф съел две большие пиццы, – вздохнул Уилл. – Фантастика. Скажи мне кто об этом, я бы не поверил.
– Он нервничал, – пояснил Флетч. – Потому что поставил на Сан-Франциско. Майкл изобразил на лице ужас.
– Как, вы играете в азартные игры?
– Ничего страшного, Майкл, – успокоил его Флетч. – Мы же играли по маленькой. Ставки устанавливала Кэрри. Вы же знаете, какая она дипломатичная. Так что проиграл только шериф.
– Он вернул свое пиццей, – хохотнул Уилл.
Включая и выключая свет, Флетч провел их по комнатам первого этажа. Помощники шерифа заглянули во все чуланы и ванные.
Флетч услышал звуки настраиваемой гитары.
Они вошли в кабинет.
В ярком свете люстры на большом кожаном диване сидел Джон Флетчер Фаони.
Аккуратно причесанный, волосы уже высохли, свежевыбритый.
Чистенький, как кусок мыла, с которого только что сняли обертку.
Босиком, в шортах и футболке.
Загорелый.
Он оторвался от гитары, посмотрел на них.
Помощники шерифа, вошедшие в кабинет следом за Флетчем, улыбались.
– Черт побери, для лягушки ты слишком уж чистый, – пробормотал Флетч. – Может, могут летать и хрюшки. – И добавил уже громче: – Это мой сын, Джек Флетчер. Помощники шерифа, Уилл Сэнборн и Майкл Джексон, Джек.
Отложив гитару, Джек поднялся, пожал руки обоим:
– Как идут дела?
– О мой бог, – сказал себе Флетч. – Вот он уже и принц.
– Как получилось, что мы незнакомы? – спросил Майкл. – Мы же одного возраста.
– Ходил в школу в другом месте, – ответил Джек.
– И я тебя не знаю, – добавил Уилл. – Никогда тебя не видел.
Джек подтянул шорты.
– Все потому, что папаша немного меня стыдился. – При слове «папаша» Флетча словно ударило током. – Он прикидывался, что и не знает о моем рождении, а потому, пока я рос, не подпускал меня к себе, переводя из одной частной школы в другую.
– Его воспитывала мать, – пояснил Флетч.
– Однако… – начал Майкл.
– А кто твоя мать? – Вопрос задавался не от подозрительности, но из любопытства. За ним можно было ожидать следующего: «Есть у нее родственники в этих краях?»
