Парижский парламент первым открыто возмутился этим беззастенчивым грабежом страны и подал королеве на утверждение так называемые парламентские реестры, то есть законопроекты, которые предусматривали преобразование администрации и содержали две статьи, имеющие конституционное значение: о том, что новые налоги могут вводиться только с согласия парламента, о том, что лица, арестованные по указу короля и не допрошенные в течение двадцати четырех часов, подлежат освобождению из-под стражи.
Королева вознегодовала на «эту сволочь, которая осмеливается вмешиваться в вопросы о реформах в государстве», и прямо спросила: не считает ли парламент себя вправе ограничивать королевскую власть? Не услышав столь же прямого ответа, она хотела арестовать некоторых парламентских советников, чтобы окончательно привести парламент к покорности, но Мазарини, не меньше королевы ненавидевший представительные учреждения, убедил ее не торопиться с репрессиями (в подобных случаях кардинал обычно повторял любимую поговорку: «Время и я»). Члены парламента, сказал он, подобны школьникам, которые швыряют камни из пращи (fronde) в парижские каналы и разбегаются при виде губернатора. Эти слова стали широко известны в городе.
26 августа 1648 года в соборе Парижской Богоматери должен был состояться благодарственный молебен по случаю победы великого Конде[24] над испанцами при Лансе. Кардинал, окрыленный столь крупным успехом, задумал использовать богослужение, по словам Ларошфуко, не столько против врагов государства, сколько против самого государства, и велел арестовать президента парламента Бланмениля и советника Брусселя. Таков был его ответ на парламентские реестры.
Однако эта мера не оправдала ожиданий кардинала. Народ взялся за оружие: улицы перегородили цепями, повсюду выросли баррикады. Противники кардинала называли себя фрондерами, в память презрительных слов, сказанных Мазарини о парламенте. Королю, королеве и кардиналу пришлось выдержать осаду в Пале-Рояле, и они оказались вынуждены отпустить арестованных.
Это было начало Фронды.
После Дня баррикад парламент осмелел еще больше; к мятежным судейским примкнули многие влиятельные вельможи. Мазарини, сочтя, что оставаться в Париже ему больше небезопасно, решил, по уговору с Месье и принцем Конде, окружить город войсками, предварительно увезя короля в Сен-Жермен. Он рассчитывал, что Париж, не имевший регулярных войск и запасов продовольствия, примет все условия, какие ему навяжут. В ночь на 6 января 1649 года королевская семья и Мазарини тайно покинули Париж; за ними в величайшем беспорядке последовал весь двор.
