Бородатый солдат с белым отекшим лицом, с забинтованной шеей прикрикнул:
— Перестань молоть! Столицу в Москву перенесли.
— Ясно! Прикатили большевички в Белокаменную! Значит, не сегодня-завтра Петроград отдадут.
— Поаккуратнее выражайся, — обрезал солдат. — И насчет большевичков не бренчи. Я сам большевик! А кому это, по-твоему, Петроград отдадут? Ну? Давай высказывайся…
Парень отбежал и крикнул:
— Известно кому! Кому твой Ленин все отдать хочет? Немцам!
Солдат засмеялся, обнажив желтые, прокуренные зубы, послал парню вдогонку:
— Дурак ты, а еще фельдшер! Навонял карболкой на всю улицу, как обозная лошадь…
Боюсь, не хватит выдержки
— Что с тобой сегодня? — спросил Мальгин, посмотрев на мрачного Андрея. — Здоров? Как твой купец-молодец?
— Я не буду его допрашивать. Не могу!
Андрей рассказал о своей первой встрече с Артемьевым. Мальгин выслушал и ушел, ничего не сказав. Вернулся он быстро, минут через пять.
— Зайди к Якову Христофоровичу.
В кабинете Петерса кроме него, в кресле, стоящем в углу, сидел человек с большой темной бородой и густыми, лохматыми бровями.
— Садитесь, Мартынов, — сказал Петерс. — Почему вы отказались вести дело спекулянта Артемьева?
Андрей молчал, не зная, с чего начать.
Петерс помог ему:
— Он ваш знакомый?
— Хорош знакомый! — вырвалось у Андрея.
И он рассказал все, не забыл упомянуть и про портсигар профессора Пухова. Закончил он фразой, которая, как казалось Андрею, объясняла самое главное:
— Боюсь, не хватит выдержки…
— Что вы на это скажете, Александрович? — спросил Петерс у бородатого.
Тот неопределенно пожал плечами.
— Вы правы, Мартынов, — снова заговорил Петерс. — Сотрудники ВЧК должны, обязаны быть беспристрастными. Человек, лишенный свободы, не может защищаться, а если следователь в дополнение ко всему испытывает к подследственному личную неприязнь — добра не жди…
— Добра? — спросил Александрович. — Разве нас послали сюда творить добро?
— Я имею в виду справедливость, — сухо пояснил Петерс. — Вы свободны, Мартынов.
В коридоре Андрея догнал Александрович.
— Зайдите ко мне.
Пытливо расспросил, как ведет себя Артемьев, на кого дал показания.
— Где ценности, изъятые у него?
— В моем письменном столе.
— Почему не сдали в отдел хранения?
— У кладовщика не оказалось квитанций, и он не принял.
— Хорошо. Идите. Дело и ценности передадите Филатову. Он сейчас к вам зайдет. Портсигар профессора Пухова товарищ Петерс просил вас отдать секретарю Феликса Эдмундовича.
Через час председатель ВЧК Дзержинский собрал всех оперативных сотрудников.
