Мало того, за краткий миг Девлик вдруг оказался в положении Соргена, способного видеть и слышать, но не способного управлять телом. Две личности, запертые в тюрьме из мертвой, безвольной плоти… Успев издать лишь удивленный, короткий вопль, Девлик рухнул на подкосившиеся колени, а затем завалился на спину. Тяжелая и плотная вода не дала ему погрузиться с головой, однако ближайшие деревья стали наклоняться и тянуть свои толстые ветви, чтобы вбить пришельца в болото и оставить там навечно – пока ядовитая жижа не разъест все до костей.
Однако, за пару мгновений до того, как бледные зеленые ветви коснулись его груди, человек выскользнул из-под удара, словно лодка, подгоняемая могучими гребками весел. За его ногами вверх взметнулись фонтаны жижи, ветки деревьев сцепились друг с другом и затрещали под напором стволов, стремящихся вернуться обратно в вертикальное положение.
Сорген был поднят наверх волной величайшего воодушевления, которое только может испытать человек, проведший десять лет в крошечной тюремной камере, а потом выпущенный на свободу и получивший назад все свои богатства. С того момента, как Девлик был парализован волшебством демона, к Соргену вернулась прежняя власть над мозгом и телом – в полной мере, как это было раньше. В этот момент он не чувствовал, что тело мертво и гниет, что мышцы потеряли прежнюю гибкость, что кожа стала сухой и хрупкой. Взмахнув руками, будто крыльями, он взлетел вверх, продираясь сквозь путаницу деревьев, до сих пор склоненных над болотом. Огромная ветвистая молния ударила по нему – но не достала, распавшись на десятки безвредных для Соргена вспышек. Толстые ветки вспыхнули, корчась и обугливаясь, а тонкие просто разом обратились в пепел. Окруженные ярким оранжевым ореолом пламени, деревья наконец получили свободу и разогнулись, оглашая окрестности протяжными стонами, скрежетом и свистом. Ошметки горелой коры, пепел и искры окутали их облаками, медленно оседающими вниз. Сорген вытянул перед собой руки и скользнул вниз по отлогой траектории. Рану послал в него струю пламени, ледяную глыбу, поток камней – но все это безжалостно разбилось о выставленный человеком барьер. Огонь стек в болото и поджег его, заставив ревущее пламя вознестись на несколько саженей вверх. Рану затрясся, потому как огонь скользнул к нему и облизал его серую, морщинистую кожу. Ледяная глыба, превратившаяся в пар, осела у ног зависшего в воздухе Соргена и не дала огню поглотить его. Камни отлетали в стороны и падали в болото с громким бульканьем, перемешивая горящую грязь, разбрасывая пламя на лес.
