– А в Шадринске он останавливался?
– Должно быть, – ответила она просто. – Шкурки каракулевые на продажу привозил. На вырученные деньги и хотел кровлю-то купить. Давала я ему тогда шадринский адрес женщины из нашей деревни, она еще в войну туда за мужем уехала да тоже овдовела.
– Я могу узнать ее адрес?
– Пожалуйста, если надо.
– Надо, Анна Никифоровна.
Василий Тихонович с трудом скрывал волнение, которое все больше охватывало его. Записав в блокнот шадринский адрес, он спросил ее наконец:
– Фамилия мне ваша напоминает знакомую… Скажите, у вас нет родных в Свердловске?
– Нет. Сын под Свердловском живет. Правда, бывать у него не приходилось, не приглашает сильно-то… Видно, все с той поры. Тогда ведь, когда привезли его из Ташкента-то, он дома недолго пожил, года два или три. Как дотянул до семилетки, так и уехал в фэзеушники. Работал по разным городам, пока не женился, да и осел, где запнулся о семью… Меня признает, конечно, но неласковый вырос…
– Адрес его вы знаете, конечно?
– Сейчас посмотрю. – Она прошла в чистую горницу, вынесла оттуда коробку и, отыскав в ней старый конверт, подала его Саломахину.
Василий Тихонович прочел обратный адрес. Он мгновенно понял, почему ему с самого начала не давала покоя фамилия этой женщины. И скорее не спрашивая, а размышляя, сказал:
– Значит, Геннадий Печеркин из Соколовки ваш сын…
– Мой. Двое ребятишек у него сейчас.
– Он встречался с Мельником, когда тот заезжал к вам в последний раз?
– Нет. Я ведь говорила, что он еще мальчишкой невзлюбил его. Геннадий уже семь лет живет отдельно от меня…
– Не встречался, значит?
– Нет, – она оживилась даже. – Сознаюсь перед вами: в ту осень, когда Афанасий явился сюда, я шибко перепугалась, потому что мои именины должны были наступить и Геннадий с женой обещался в гости приехать.
– И приезжал?
– Приезжал. Ребятишек, правда, с собой не привезли. У сватьи в Березовске оставили. А сами гостили целую неделю.
– А в Свердловске они могли с Мельником встретиться?
– Что вы! Геннадий если бы и увидел его, то не остановился бы. Не любит он его.
– Вы говорили сыну, что приезжал Мельник?
– Бог с вами! Ни полслова! Он бы мне не простил этого.
– Когда у вас день рождения-то?
– Двенадцатого ноября.
– А Мельник приезжал?
– Перед праздником близко.
– А сын, насколько я понимаю, очевидно, уехал числа двадцатого?
– Раньше – поправила она. – Приехали они сразу после праздников, дня за два до именин. А уехали на третий или четвертый день после. Выходит, числа пятнадцатого-шестнадцатого.
