– Через минуту мы начнем, – сказал спикер, – но сначала я хочу представить вам преподобного Чарльза Фуллера из Церкви Воскресения, что на Парк Авеню. Он сотворит молитву.
Вперед выступил маленький человечек в очках, встал у микрофонов на место предыдущего оратора, закрыл глаза и откинул голову назад.
– Отец наш небесный, – сказал он, – тот, кому мы обязаны всеми благодатями сей жизни, к Тебе мы взываем – даруй нам силы действовать согласно правосудию и в духе истины. Мы молим Тебя, о Господи, даруй нам веру в то, что дело, кое мы намерены совершить сегодня, является Твоим делом и что все мы лишь скромные исполнители Твоей божественной воли. Ибо сказано: плата за грех – смерть. Загляни глубоко в сердце этого человека, чтобы найти там зерно раскаянья, если таковое там есть, а если нет, то высади его там, о Боже, в Своей доброте и Своем милосердии.
Последовало непродолжительное молчание, затем преподобный Фуллер откашлялся и сказал:
– Аминь.
Толпа, стоявшая во время молитвы тихо, стала усаживаться и снова загудела.
К микрофонам снова подошел первый спикер.
– Ол райт, – сказал он. – Вы знаете, какое дело нам предстоит, и вы знаете, почему нам надо его сделать.
– Да, – провизжали тысячи голосов.
– Тогда к делу. На этот раз я рад представить вам одного великого американца, который, как говаривали в старину, не нуждается в представлении. Недавний президент Гарвардского университета, а нынче советник государственного секретаря, леди и джентльмены, доктор Говард С. Уэлтмер!
Шквал аплодисментов всколыхнул воздух над стадионом.
Доктор Уэлтмер выступил вперед, обменялся рукопожатием со спикером и поправил микрофон.
– Благодарю, – сказал он. – А теперь не будем терять времени, ибо то, что нам предстоит сделать, если мы хотим, чтобы все было как надо, потребует от нас всей нашей энергии и всей нашей способности к концентрации.
– Я прошу вас, – продолжал он, – не отвлекаться и сосредоточить внимание на человеке, который сидит на стуле слева от меня, на человеке, который, по-моему, является самым гнусным преступником нашего времени – на профессоре Артуре Кеттридже.
Толпа испустила пронзительный вопль.
– Я прошу вас, – сказал Уэлтмер, – подняться. То есть, пусть каждый встанет. Мне сейчас нужен каждый из вас… Я вижу, у нас тут сегодня почти 70 тысяч… Мне нужно, чтобы каждый из вас прямо посмотрел на этого изверга в человеческом обличье, на Кеттриджа. Покажите ему, какой чудесной силой вы обладаете, силой, таящейся в глубине ваших эмоциональных резервуаров, продемонстрируйте ему все ваше презрение, всю вашу ненависть, пусть он знает, что он злодей, что хуже убийцы, что он предатель, что его никто не любит, что он нигде никому не нужен, ни одной живой душе во всей Вселенной, и что его презирают с жаром, превосходящим солнечный.
