– Ладно, раздели всех на партии, чтобы переоделись по очереди, и пусть кто-нибудь добудет мне свежее белье.
Мистраль поднял мои разорванные трусики.
– Боюсь, от этого пользы уже немного. Прости... – Он протянул их мне.
– Я не жалею, – улыбнулась я, снова прижимая его пальцы к шелку.
Сожаление в его глазах сменилось польщенным выражением. Рука сжалась на клочке ткани. Я заметила, что где-то посреди всех событий он нашел время привести в порядок свою одежду.
– Можно мне сохранить их как знак расположения моей леди?
– Можно, – кивнула я.
Он поднял руку к лицу в старомодном салюте, но выражение его глаз заставило меня вздрогнуть. Он улыбнулся и повернулся к своим людям, чтобы поднять их и раздать приказы.
Холод отвернулся от меня. Я поймала его за руку:
– Что случилось?
– Ничего, мне нужно переодеться.
Но он прятал глаза. У Холода бывали такие внезапные смены настроения. Было бы времени побольше, и я добилась бы ответа, но люди были уже на подходе, и времени как раз не было. Я пообещала себе выяснить, в чем загвоздка, если это у него не пройдет. Оставалось надеяться, что это лишь мимолетный каприз.
– Пусти его, – сказал Дойл. – Ему нужно время привыкнуть.
– К чему привыкнуть? – удивилась я.
Дойл улыбнулся, но улыбка вышла не очень веселой.
– Я объясню позже, если еще будет нужда, но сейчас нам стоит заняться допросами. Ты вызвала в ситхен полицию, принцесса, и мы должны подготовиться.
Он был прав, но я хотела знать, в чем дело. Не может быть, что в сексе с Мистралем: они оба видели, как я занимаюсь сексом с другими. Но если не в этом, то в чем? Я качнула головой, пригладила юбку и выбросила это из головы. У нас было нераскрытое преступление, если Богиня даст нам на него хоть немного времени. Я вряд ли могла распоряжаться стихийной магией, которая возвращалась к нам, но я могла хотя бы притвориться, что распоряжаюсь расследованием. Хотя тянущее чувство под ложечкой подсказывало мне, что я вряд ли распоряжаюсь что одним, что другим.
Те стражи, на которых следы были заметнее, пошли переодеваться. Другие отправились поджидать полицейских к двери ситхена, потому что сами люди вход не нашли бы. Дверь не стояла на месте, и чужаков она не любила. Только магией можно было открыть дверь для смертной ноги, которая ни разу не переступала наш порог. Разбиваясь на партии, мы вдруг обнаружили потерю в наших рядах – в коридоре не было Онилвина. Он не пошел с Рисом – и не вернулся с ним, естественно. Он просто исчез. А поскольку он веками был подручным Кела, мне не понравилось, что исчез он сразу после такого крупного магического происшествия. Я поневоле задумалась, не отправился ли он с доносом к своему истинному хозяину – или к кому-то, кто информировал Кела в его тюремной камере.
