Она кивнула.
– Я давно думаю о том, что кто-то из этой улыбающейся, льстивой толпы моих придворных – убийца моего брата. Я это знаю, Мередит, и для меня непрекращающаяся пытка, что эта смерть осталась безнаказанной.
– Как и для меня, – отозвалась я. – Я хочу раскрыть эти убийства, тетя Андаис. Я хочу, чтобы убийца или убийцы были пойманы и наказаны. Я хочу показать прессе, что при Неблагом Дворе существует правосудие и что мы не боимся нового знания и новых путей.
– Опять ничего не понимаю, – буркнула она, скрестив руки под тугими маленькими грудями.
– Я хочу связаться с полицией и вызвать команду криминалистов.
– Кого?
– Ученых, которые специализируются на помощи в раскрытии преступлений в человеческом мире.
Она покачала головой.
– Я не хочу, чтобы здесь слонялась человеческая полиция.
– Как и я, но нам нужно только несколько человек. Ровно столько, чтобы собрать улики. Все сидхе – титулованные персоны, все имеют дипломатический иммунитет, так что формально мы можем диктовать, до какого предела мы позволим полицейское вмешательство.
– И ты думаешь, что так мы сможем поймать того, кто все натворил?
– Да. – Я чуть отступила от Дойла, так что больше не льнула к нему. – Тот, кто это сделал, заботился о магическом преследовании, но ему не могло прийти в голову, что мы используем в земле фейри достижения современной криминалистики. Он не готовился к такому, да в общем, он и не мог себя защитить от такого. Во всяком случае, не абсолютно.
– Что ты имеешь в виду – не абсолютно?
– Мы все, даже сидхе, оставляем клетки кожи, волосы, слюну; все это можно использовать, чтобы выследить человека. Наука может воспользоваться частичками, которые меньше тех, что нужны для заклинания. Не прядью волос, а корнем одного волоска. Не фунтом плоти, а невидимой глазу частичкой.
– Ты уверена, что это получится? Уверена, что если я позволю это вторжение, это нарушение наших границ, то человеческая наука раскроет это преступление?
Я облизнула губы.
– Я уверена, что, если там есть, что находить, они это найдут.
– Если, – повторила она эхом и снова забегала по комнате, только уже помедленней. – "Если" – значит, что ты не уверена. "Если" – значит, дорогая племянница, что нам все это придется вынести, и все же убийца будет гулять на свободе. Если мы пустим полицейских, а они ничего не смогут узнать о смерти репортера, это уничтожит нашу добрую репутацию, которую я так старательно создавала в последние два десятка лет.
