Я качнула головой.
– Не думаю, что кто-то из слуа сумел бы сегодня скрытно бродить по ситхену. Только не с теми чарами, которыми заперли коридоры.
– Точно так же, как этот репортер не мог покинуть разрешенную территорию, – бросил Холод, и я не могла не согласиться.
– Давайте скажем вслух то, что все уже давно сказали про себя, даже те, кому претит сама мысль об этом: Беатриче и репортера убил сидхе.
– Что по-прежнему оставляет нам несколько сотен подозреваемых, – уныло сказал Рис.
– Служанка очень напугана, – заметил Дойл. – Я не разобрался, боится она чего-то конкретного или всей ситуации.
– Значит, ты напугал ее еще больше, – сделала вывод я.
– Не нарочно, – пожал плечами Дойл.
Я подозрительно на него глянула.
– Я говорю правду, Мередит. Но Душистый Горошек испугалась прихода Мрака королевы. Она, кажется, решила, что я пришел ее убить.
– Почему она подумала, что королева хочет ее смерти? – удивился Рис.
У меня возникла мысль на этот счет, пугающая мысль, потому что королеве она точно не понравилась бы. Я не высказала ее вслух в надежде, что новые стражи до нее не додумаются, хоть и знают так же точно, как и мы, что виновником был сидхе. Андаис приставила ко мне нескольких мужчин, которых я не знала, и парочку тех, кому я откровенно не доверяла. Мысль состояла в том, что виновен был кто-то из людей Кела. Что, если служанка, Душистый Горошек, видела, как кто-то из приспешников Кела покидает место двойного убийства? Она бы не усомнилась в желании королевы обеспечить ее молчание.
Проблема была в том, что я не могла понять, какую выгоду получал Кел или кто-то из его слуг от убийства Беатриче. Репортер, похоже, был случайной жертвой – просто оказался не в то время не в том месте.
– Тебе что-то пришло на ум, – догадался Рис.
– После, – сказала я, стрельнув глазами в сторону мужчин, стоявших всего в паре футов от нас.
– Да, – кивнул Дойл. – В более уединенном месте.
– Нужно убрать тела, – сказал кто-то за нашими спинами. Волосы Аматеона, забранные в тугую медно-рыжую французскую косичку, оставляли его лицо открытым, но оно не нуждалось в дополнительных украшениях, потому что глаза его состояли из перемежающихся лепестков красного, синего, желтого и зеленого цветов, вроде разноцветной ромашки. У меня часто голова шла кругом, когда я встречала его взгляд, как будто мои собственные глаза не выдерживали такого зрелища. У Аматеона был тонкий профиль, но подбородок квадратный, так что страж умудрялся выглядеть и мужественно, и изящно. Как будто его лицо, как и глаза, не могло выбрать что-то одно.
