– Тебе нравится бывать на таких собраниях, оставаясь при этом в тени. Ты любишь сидеть, слушать и наблюдать.
– Так я встретила тебя.
– А я – тебя. Помнишь? Тот вечер мы провели, наблюдая друг за другом.
Норфрет рассмеялась и поспешила из комнаты, не забыв попутно посоветовать ему надеть лучшие одежды.
Амеротк посмотрел в сторону, крепко держа поводья, обернув их вокруг запястья. На нем была новая накидка в складку и кольцо – знак звания. От парика он, как всегда, отказался. Ему вспомнилось, как в пору его службы в отряде боевых колесниц солдаты подсмеивались над офицерами, которые старались не отступать от моды, даже отправляясь в дозор в Красные земли. Норфрет, как всегда, была полна очарования как ночь. Она надела безупречный наряд из гофрированного полотна. Ее длинный черный парик украшали золотыe и серебряные нити. Дополняли наряд Норфрет серьги с аметистами и красивое, охватывавшее шею ожерелье из лазурита. Перегнувшись, она разговаривала с Шуфоем, который следовал за колесницей с зонтом в одной руке и тростью в другой.
– Можешь к нам присоединиться, Шуфой, здесь место найдется, – поддразнивала его она. – Это не боевая колесница, поэтому лошади в нее запряжены выхолощенные, так что в них нет ни искры огня.
– Не люблю я колесницы, – отвечал карлик. Не нравятся мне и разные пиры. Люди таращат на меня глаза и начинают задавать глупые вопросы: «Куда делся твой нос?» Мне на это так и хочется ответить: «В задницу твою!»
Норфрет расхохоталась и отвернулась. Амеротк покрепче ухватился за поводья. Понаблюдав за мирным колебанием малиновых султанов на оголовьях лошадей, он посмотрел вокруг. На пристани и по берегам Нила в любое время дня и ночи царило оживление. Торговали пивные лавки. Узкие улочки заполняли матросы и солдаты. Некоторые наведывались в дома свиданий, а другие с кружками в руках, покачиваясь, бродили по улицам без определенной цели, глазея на женщин и беззлобно переругиваясь. Они, конечно, поглядывали на Норфрет, но достаточно им было взглянуть на Амеротка, не говоря уже о двух солдатах охраны, сопровождавших супругов во дворец, чтобы заняться поисками более легкой добычи.
К ним подбежал самозваный маг, предлагая амулеты и чудодейственные палочки, защищающие от несчастий. Шуфой оттеснил его с обезьяньим проворством.
Наконец они достигли мощеной дороги, ведущей ко дворцу. Толпы зевак собрались здесь, чтобы посмотреть на приезжающих и уезжающих гостей. Напор толпы сдерживали лучники и солдаты из полка Исиды. Амеротк дернул поводья, и лошади прибавили шаг. Они быстро въехали сквозь ворота в обширные, щедро напоенные дворцовые сады настоящий рай с тенистыми дорожками, прудами, выложенными плиткой с орнаментом, и большими лужайками, где паслись прирученные газели и овцы. Помогая Норфрет сойти с колесницы, Амеротк одновременно давал указания конюхам, чтобы они распрягли лошадей, обтерли их и накормили, а потом уже отвели в конюшню. Их провели через главный вход, где на огромных настенных росписях были изображены военные подвиги фараонов, далее они прошли через зал колонн и видели отряды солдат, охранявшие вход в Дом Обожания – покои малолетнего фараона. Наконец они достигли огромного пиршественного зала. В нем были очень высокие потолки, а капители выкрашенных в темно-красный цвет колонн имели форму золотых бутонов лотоса. В мягком свете алебастровых ламп, окрашенных в разные цвета, блестели украшавшие стены фрески – выполненные на гладкой оштукатуренной поверхности множеством разных красок деревья, красивые птицы с пестрым оперением, цветы и бабочки. Начертанные над ними на стропилах иероглифы желали собравшимся в зале здоровья, долголетия и процветания.
