– Чап-Тау… Там помещается самый лучший в мире регистратор разрядов. Его показания автоматически передаются по радио на метеорологические станции в Тбилиси и Баку. Самая высокая точка на земном шаре, где имеется такой отметчик… А вот на том пике, чуть правее, и подальше… Киндар-гора… Ном-гора… Ор-Баш… Выше четырех тысяч метров над уровнем моря поставлены регистрирующие приборы… Сигналы с них может принимать Москва.
– Как высоко! Вокруг ледники… Вы поднимались? – спросила я.
– Только на Ор-Баш. Приборы ставили мои друзья альпинисты.
– У вас много друзей.
Леонид посмотрел на меня очень внимательно.
– Не хотелось, чтобы вы видели во мне одиночку… Я простой советский человек… Люблю науку, кое-что сделал, и мне предоставлены все возможности. Работаю здесь только с Грохотовым и тремя помощниками – вами, Олей и Симоном – потому лишь, что в данный момент так надо. Мы получили уже много важных данных. А разве мы вдвоем с Грохотовым сможем обработать колоссальный материал экспериментов и наблюдений? На основе наших материалов сейчас идет работа в нескольких институтах. Я не считал института в Москве… да еще на Крайнем Севере.
– Люблю, когда вы говорите так, – пробормотала я, сама удивляясь своей смелости.
Леонид рассказывал удивительные новости. Спектр шаровой, полученной у нас в лаборатории, оказался сходным со спектром одной из редких шаровидных космических туманностей. Здесь, на станции в горах, Леонид проектировал повторить опыты моего отца и попытаться получить шаровую прямо из земной атмосферы.
– Не уверен в успехе, – говорил Леонид, – но мне кажется, что я правильно понял содержание записок вашего отца и восстановил, – конечно, в измененном и улучшенном виде, – его примитивную аппаратуру.
– Что вас затрудняет? – спросила я.
– Нужно подобрать численное соотношение зубцов двух гребенок для концентрации энергии из атмосферы. Нужна какая-то пропорция. Отец ваш касается этого вопроса, но две строки в его записях так старательно зачеркнуты, что бумага прорвана, и восстановить цифры нет возможности. Если удастся последний эксперимент, то это будет большой успех.
– А вдруг не удастся так же, как не удался опыт с ионизаторами? – спросила я.
– Опыт с ионизаторами и не мог увенчаться успехом. Простите, я заставил вас тогда проскучать ночью. Вы на меня в претензии.
– Оля тоже ужасно продрогла на своем посту, – сообщила я. – Очень жаль, что опыт не удался…
Леонид улыбнулся.
– Напротив, опыт прекрасно удался, но только в особом отношении. Успеху способствовали вы.
