Пытались воспроизвести шаровую молнию между двумя металлическими листками, заряженными под напряжением свыше трехсот тысяч вольт. Пробовали заряжать электричеством даже мыльные пузыри. Они лопались с оглушительным треском, но не обладали свечением, как шаровые молнии. В общем же тайна шаровой молнии так и оставалась нераскрытой.
Углубленная работа над вопросами высоковольтных разрядов натолкнула коллектив института на мысль сконструировать особый аппарат, благодаря которому наша лаборатория надеялась искусственно получить подлинную шаровую молнию.
Основу аппарата составляло приспособление, благодаря которому мощные потоки электронов приобретали необычайную скорость. Этот аппарат был назван после длительного обсуждения в коллективе мегалотроном. В нем на пути сверхскоростных электронов ставилось препятствие, и тогда…
Впрочем, последующее будет описано ниже.
Мегалотрон был приведен в боевую готовность. Каждая деталь отделки его блестела, как медаль на параде.
И вдруг опыт с получением шаровой неожиданно отменили. Грохотов собрал нас в кабинете. На столе у него лежал большой кусок хрусталя, а рядом все было заставлено пустыми рюмками, бокалами, графинами, колбами и пробирками.
Мы с Олей этому страшно удивились, но Леонид потихоньку шепнул нам, чтобы мы внимательно слушали и не высказывали изумления.
У Симона торжественный вид, будто он собирался защищать докторскую диссертацию.
– Мне было поручено изучить и сконструировать наиболее надежные изоляторы, – начал Симон, обращаясь к Леониду. Тот утвердительно кивнул головой. – И вот удалось получить вещество с необычайными, я бы сказал, свойствами.
Симон приподнял со стола глыбу и показал нам.
– Это наилучший изолирующий материал, – пояснил он. – По виду хрусталь, но это не хрусталь и даже не стекло, хотя я и назвал его «стеколь». Вещество это абсолютно прозрачно, но не хрупко. Вот эти рюмки, – улыбнулся Симон, взяв в руки несколько бокалов со стола, – сделаны из стеколя. Они довольно крепки.
И Симон изо всей силы бросил рюмку на пол. Я ахнула. Думала, что рюмка разлетится вдребезги. Но рюмка только звякнула и даже не треснула. За ней Симон побросал на пол и остальные рюмки и бокалы. Ни одна вещь не разбилась.
Потом протянул Грохотову колбу и молоток.
– Прошу, Степан Кузьмич, будьте любезны, разбейте эту колбу.
Под ударами молотка колба звенела, как стеклянная, но не разбивалась. А Симон с воодушевлением докладывал:
– Изделия из стеколя нельзя разбить, как стекло! И в то же время его можно штамповать и отливать из него что угодно. Но это не металл. Стеколь не обладает основным свойством металла – электропроводностью.
