Ролло. Я тих, как мышка.
Карадин (распаляется все сильнее). Это даже не совет, а предупреждение.
Ролло. За одного битого двух небитых дают.
Карадин. Пословица за пословицу: хорошо смеется тот, кто смеется последним!
Ролло. А тому, кто смеется последним, частенько выбивает зубы тот, кто вообще больше не смеется.
Карадин (сбит с толку). Что?
Ролло. А щербатому смеяться, что хромому танцевать!
Эдит. Да что с тобой?!
Вероника. Вы оба с ума сошли!
Карадин. Я согласен быть добряком, но вовсе не желаю прослыть дураком!
Ролло. Маленькая поправка: ты уже прослыл дураком, но согласен быть и добряком.
Эдит. Леон!
Карадин. Слушай, старина, не зарывайся, – многие рохли от такого сдохли!
Вероника. Ноэль!
Ролло (в ярости). Еще одно слово, и я не продам тебе мой патент!
Карадин. Черта с два! Продашь как миленький!
Пауза.
Ролло (с акцентом). Я шючю!
Карадин (пересиливая себя). Я тоже.
Ролло. В глубине души я тебя очень люблю.
Карадин. Взаимно.
Вероника. Ну слава богу!
Эдит. Вы оба были ужасны!
Ролло. Что поделаешь! Вот так болтаешь, болтаешь и вдруг тебя занесет бог знает куда.
Карадин. Верно.
Ролло. Должен признать, я был просто несносен.
Эдит. Что да, то да!
Карадин. Ну и я тоже хорош.
Вероника. Дальше некуда.
Ролло. Ты же меня знаешь: ради красного словца продам родного отца. Какое счастье, что я сирота.
Карадин. Да, какое счастье!
Ролло. Я прекрасно понимаю, что ты меня не «общипываешь». Но так уж принято выражаться, когда торгуешься, – а вдруг удастся выжать из клиента побольше!
Карадин (с нарочитой грубостью). Сам знаешь, я вовсе не собирался прихлопнуть моего дорогого Рохлю.
Ролло (со смехом). Конечно, нет, это было бы и глупо и жестоко.
Вероника. Вы мне больше нравитесь в таком амплуа. А то за последние пять минут мы с твоей женой совсем обалдели, глядя на вас.
Эдит. Особенно я.
Карадин. Я всегда встаю по утрам с левой ноги.
Ролло. И я тоже. Хорошо, что утро бывает только раз в день. (Смеется.)
Лакей (входя). Мадемуазель Ролло!
Вероника. Впустите ее.
Карадин (горячо). И будьте любезны, Эжен, не заставляйте ее ждать!
Лакей уходит.
Ролло. Тем более, что она ждать не любит.
Вероника. О, вот как? Не любит ждать?
Ролло (с гордостью). Да, наша дочь – не кто-нибудь!
Эдит. Она не нуждается в твоих похвалах. Наши друзья сами увидят.
Входит Алекса. Эдит сказала правду: она очень красива, но выглядит немного старше своих восемнадцати лет. Диковата, воинственна и остроумна в духе Ролло. В течение всей сцены в ее веселости проскальзывают наигрыш и напряженность. Ее разговорчивость временами кажется неестественной. Эдит и Ролло млеют от восхищения перед ней, каждый на свой лад. Но она ведет себя довольно странно для девушки, впервые посетившей незнакомый дом.
