– Должен сразу вас предупредить, господин Марвин, что наш план весьма схематичен. Поскольку мы имеем только самое общее представление о численности и структуре «Зеленого мира», а также о задачах, которые вы перед собой ставите…
Марвин глотнул пива и вяло махнул кончиками пальцев.
– Кончай…
– Простите? – я непонимающе наклонил голову.
– Кончай, говорю, без толку воздух сотрясать. Я положил ладони сверху папки.
– Знаете, Геннадий Павлович, у меня складывается впечатление, что мы с вами совершенно по-разному рассматриваем результаты этой встречи…
– В Облонск собираешься, – перебил меня Марвин.
Мне совершенно не понравилось то, каким тоном – не вопрос, а утверждение – это было сказано. Я молча открыл кейс, бросил в него папку и щелкнул замками. В силу служебной необходимости я, пожалуй, смог бы смириться с обществом деграданта, смакующего креветочные головы, но сносить оскорбления хама не собирался.
– Всего доброго, Геннадий Павлович.
– Стой! – резко выбросив руку, Марвин крепко ухватил меня за запястье. – Не езди в Облонск. Понял?
– Нет, не понял, – ледяным голосом ответил я.
– Повяжут.
– Что?
– Не дергайся, – Марвин отпустил мою руку, но еще какое-то время не убирал своей, как будто хотел убедиться, что я не стану убегать. – Вот так, – улыбнулся он. – Не надо привлекать к себе внимание.
Я недоумевающе глянул по сторонам. Посетителей в зале не прибавилось.
Не сводя с меня взгляда, который вдруг сделался до озноба пронзительным, Марвин быстрым, нетерпеливым движением схватил с тарелки креветочную голову, обмакнул в пиво и целиком, как есть, кинул в рот. Хрустнул хитиновый панцирь на зубах.
– Вот так, – Марвин изобразил улыбку, при этом в уголке его рта показался креветочный ус. – Веди себя тихо, и тогда все обойдется, – с многозначительным видом он погрозил мне пальцем с грязным, обломанным ногтем, после чего добавил: – Может быть.
– Вы представляете общественное движение «Зеленый мир»? – спросил я, сам не зная зачем.
– Какая разница, – недовольно скривился Марвин.
И в самом деле, какая разница, кого он тут представляет, ежели у человека явно не все в порядке с головой.
– Слушай меня внимательно. В Облонск тебе ехать нельзя.
– Почему?
– А вот это тебя не касается.
– Вы имеете какое-то отношение к плану моей поездки?
Я очень постарался, чтобы в моих словах была слышна ирония, но Марвин, похоже, не воспринимал обертоны.
– Нет, – ответил он с убийственной серьезностью.
– В таком случае, вас совершенно не касается то, когда, куда и с какой целью я собираюсь ехать. Я встретился с вами только потому, что меня особо попросили об этом…
