По свету и тьме неведомых путей и судеб стремительной бурей сновали беглые проворные пальцы. Заметалась вьюга на просторе поля брани - и вместе с её завыванием кровью истекали сердца слушателей. Вот она устремилась ввысь, растеклась по тревожному ветру. Но лишь с тем, чтобы тут же обрушиться вниз хрупкой и звонкой весенней капелью.
Тира-рам! - неожиданно звонко и не в такт возразили своим боем часы. Одного лишь гневно брошенного в сторону взгляда короля оказалось достаточно, чтобы с уст подобострастно уловившего желание сюзерена магика слетело заклятье - и обернуло цокавшее сооружение сферой тишины. Однако не тут-то было!
Тири-тира-рам! - покладисто отозвалась лавина исторгаемых из рояля звуков. Пальцы музыканта ловко и естественно вплели в мелодию бой старинных гномьих часов. Прихотливо повертели её туда-сюда, вывернули наизнанку, а потом и вовсе с чередованием оборачивавших ноты басов закружили грозным и прекрасным маршем. Так и чудился в нём грохот по брусчатке уходящих в бой полков… поразительно! Даже кавалерию и пехоту различать удавалось.
Неестественно маленький, скрюченный музыкант неистовствовал. Одновременно раб - и господин. Раб музыки и повелитель сердец. Его руки летали над клавишами то стремительно до невидимости, то величаво вздымались - с тем, чтобы коснуться торжественно и строго должных нот. И в тот миг, когда новое, непостижимое и неведомое чувство уже застило слезами взоры слушателей, приглашённый старым мэтром Ринальди бард последний раз вознёс вселенную над собой - и с грохотом разбил её о сердца людей…
Тишина стояла такая, что с улицы слышалось колючее царапанье снежинок в стёкла и доносились окрики дальних караулов вокруг дворца. А взгляды украдкой на неслышно и бесстрастно продолжавшие идти часы подтвердили - сегодняшний час музыки длился куда дольше обычного.
Музыкант скользнул со своего стульчика - и только сейчас во всей полноте проявилось его уродство. Неестественно короткие, скрюченные ноги при длинноватых руках, кособокий горб на спине, который дворцовый портной даже не попытался скрыть своими ухищрениями - мало вам?
Молча, скрестив на груди натруженные ладони, стоял маленький бард, а с его слипшихся волос капали на плечи блёстки пота.
Наконец, его величество соизволили шевельнуться. Лица пришедших в себя придворных и сановников уже приобрели прежнее, подобострастно-нейтральное выражение, гвардейцы у дверей и окон ловили взгляд повелителя (хватать и тащить - или рубить прямо здесь?), а господин Архимаг, которого заманили на нынешнюю музыку одним только намёком на кое-что интересненькое, зачем-то разминал втихомолку пальцы.
