– Грубиян, чурбак неотёсанный, - с лёгким вздохом досады резюмировала куртизанка. - Тебя злить или кокетничать с тобой - всё равно, что заигрывать с придорожным столбом. И что в тебе Славка нашла?
Лен прислушался к слабому царапанью снежинок в стену, в ровное гудение очага, и промолчал. Вечер уж наступает, завтра десятый день - хоть и недалече осталось до Змеиной горы, а не пробиться сквозь непогоду… В маленькой комнатушке возле залы, которую хозяин заведения уступил постояльцам вроде как в качестве гостиной, так уютно и тепло, что даже лень было нашлёпать этой кошке или шепнуть на неё втихомолку что-нибудь мелкое, но ужасно досаждающее. Чесотку, например, или чихалку…
В зале хлопнула дверь, сильнее донеслось завывание ветра. Раздались голоса, топот отряхиваемых ног, и через несколько мгновений сюда ввалились Славка с Мареком - оба румяные с воздуха и мороза, шумные и весёлые.
– Хороший ветер, - офицер помог снять спутнице накидку и принялся разоблачаться сам. - На море б такому цены не было. Ровный, сильный, даже направления не меняет - словно по заказу.
Неясная какая-то догадка шевельнулась в голове ведуна, однако повертелась и исчезла, так и не оформившись в мысль. Ничего, вернётся приблуда, куда она денется… Лен закончил последний шов, придирчиво осмотрел готовое изделие, а потом встряхнул, расправил его.
Оба вновь прибывших весело щебетали впечатлениями, распространяя по комнате принесённый с собой холодок свежести. Марек оживлённо рассказывал, что ван Дельвиг, хоть и звездочёт, но клинком владеет превыше всяких похвал - не соврал, выходит, хозяин заведения. Пофехтовали-поизощрялись на славу, а леди развлекалась пока мороженым да какой-то толстенной книгой с картинками.
Славка тоже оживлённо рассказывала, смеялась и даже изображала отдельные сценки на пальцах. Вся румяная, свежая, она была просто чудо как хороша!
И ведун ещё быстрее заработал пальцами.
– На, примерь, - наконец буркнул он и протянул одежду девушке, блиставшей при свечах алмазиками снежинок в шевелюре и смущавшей взор румянцем на щёчках. Она дрогнула ресницами и посмотрела наконец на парня. И в постепенно наливавшейся бедой тишине Лен сам ощутил, как рухнуло что-то незримое. Лопнула тонкая, едва ощутимая ниточка.
– Что-о? - от этого голоса девчонки замёрзло бы само море. - Вот ещё, я лучше куплю себе настоящий плащ, яркий и красивый!
Парень миг-другой смотрел в эти полыхающие презрением и негодованием карие глаза, а потом отвернулся. Миг-другой постоял, странно ссутулившись и ощущая в душе лишь какую-то недоумённую, звенящую пустоту.
