Работные люди проворно приподняли пока что слепое Зеркало, подвесили его на катках и распорках рычагов, двинули к месту. Порою взлетали фонтанами искры, громче взывали к смущённо перемигивающимся звёздам песнопения жрецов, лоснились от натуги бритые затылки мастеровых.
– На полдюйма вот в эту сторону подбей… и на полногтя повороти по солнцу. Есть! - воскликнул зорко посматривавший поверх чертежа звездочёт и проворно отскочил в сторону.
Всё же, недостаточно быстро - от вымахнувшего в бездну небес столба остаточной Силы подол мантии и часть рукава занялись удушливым чадом. Старый чародей величаво отмахнулся - не пострадал, мол - и настороженно уставился на упрямо остававшуюся матовой плиту, которая надёжно покоилась на своём месте строго вровень с окружавшей её булыжной мостовой.
– Что теперь? - озабоченно спросил он и зачем-то охлопал свои карманы.
Однако Лен уже был там. Заботливо склонившись словно пробудившаяся мать над всхлипнувшим во сне младенцем, он чутко и осторожно направил на упрямо покрытое матовой пеленой зеркало свой поток внимания. Для подобных целей существуют всякие заклятья истины, заклинания прозрения - но то слишком грубовато. Порою именно и надо вот так, мягко и необидно.
– В этом городе найдётся девица в возрасте, однако чистая? - поинтересовался он в сторонку.
Судя по смущённым взглядом переминавшихся с ноги на ногу горожан, в славном Майсинге с делами постельными всё обстояло в полном порядке, и запрошенного молодым ведуном непотребства не могло быть в принципе. Но тут из толпы вывернулась очаровательно раскрасневшаяся от собственной храбрости Славка. Залихватски хватив о мостовую сдёрнутой с головы беличьей шапочкой, она присела рядом.
– Что? - пощекотало щёку её горячее и нежное дыхание.
Лен миг-другой прислушивался, как из обожжённой ладони по всей руке разливается ноющая боль, и с лукавой улыбкой кивнул на восьмиугольник.
– Да протри с него пыль, и делов-то, - еле слышно, не шевеля губами выдохнул он. - Эти ведь так трясутся, что об этом и позабыли…
Девчонка прыснула в кулачок, но тут же изобразила на мордашке подобающее ситуации выражение. Заботливо она склонила свой стройный стан над большим восьмиугольным зеркалом, пока что не спешившим явить городу свою силу. Наклонилась, дохнула на серебристую матовость, тотчас же покрывшуюся морозными узорами. А потом просто ладонью, словно только и делала, что каждодневно свершала чудеса, быстро и сноровисто протёрла серебряную поверхность.
