– О чем? – нервно спрашивала Гертруда, опершись обеими руками о стол. – Почему он хотел говорить с Беном? Стало быть, вы что-то задумали.
Роули поднялся со стула и резко бросил:
– Так ты только все испортишь, мама. И запутаешь при этом полицию. Совершенно бессмысленно кричать и ругаться. Он говорил, что должен обсудить с Беном коммерческие дела.
– Что за дела? – мгновенно насторожился Джонни. – Он не мог иметь с Беном никаких дел. Это смешно. Я не знаю, что он тебе, Роули, наболтал, но...
– Он ничего мне толком не сказал, только что его ренту урезали.
Амелия покосилась на Джонни, который нервно барабанил пальцами по столу. Под ее повелительным взглядом он не выдержал:
– Ну да. То есть, значит, нет. Это значит – да, дивиденды, как вы знаете, оказались невысоки. Наша рента поступает с малого пакета акций. Мы ничего не могли поделать. Пришлось затянуть пояса.
– Он прав, – буркнула Гертруда, – твой отец...
Джонни поднялся со стула и посмотрел на дверь.
– А, Арчи, привет. Заходи, поешь чего-нибудь.
Джонни нервно поерзал, потеребил усики и поспешил вокруг стола навстречу Арчи, чтобы пожать ему руку. Амелия не слишком любезно заметила:
– Итак, Арчи, ты появился вновь.
После чего позвонила Лейну.
– Лейн, поставьте прибор для мистера Арчи.
– Спасибо, Амелия, – поблагодарил Арчи Шор – стройный темноволосый мужчина, очень похожий на своего сына Роули. Только выглядел он более подвижным, да глаза его неутомимо сверкали. – Очень любезно с твоей стороны... Ну, как твои дела, Гертруда?
Гертруда, багровая и молчаливая, пристально смотрела на него. Сочувственно приподняв брови, он повернулся к Дафне.
– Я понимаю, это не слишком уместно, но все-таки прими мои соболезнования. Мне действительно жаль, дорогая, что такое случилось с тобой.
– Садись, отец, – холодно пригласил Роули. – Как тебя нашли?
Арчи Шор пожал плечами, сел за стол и взялся за еду. Дафна разглядывала гостя, пытаясь вспомнить, что же говорили о нем во времена его детства. Но это было слишком давно. Были долгие совещания с адвокатами и взрослыми членами семьи, Гертруда носилась по дому с красными глазами и гневным лицом. Потом дядя Арчи исчез, и детям про него запретили даже говорить.
Джонни старался как-то смягчить Гертруду.
– Сюда, Гертруда, садись. Нужно пытаться извлечь выгоду из того ужасного положения, в котором мы оказались после смерти Бена.
Он помедлил и добавил:
– Смелее, Гертруда.
Арчи оскалил длинные желтые зубы и иронически заметил:
