Больше ему здесь делать было нечего. Скоро появится прислуга, так что лучше исчезнуть. Комнату он покинул с величайшей осторожностью. Холл был пуст; стало светлее. Ему снова вспомнилась Дафна и лестница в темноте. На этот раз он уж не забыл про третью ступеньку.
Господи, дверная ручка! Он и думать забыл про отпечатки пальцев. А ведь ночью они всю дорогу пользовались носовыми платками. Они были сверхосторожны. А теперь он оставил собственные отпечатки по всей ручке! Он заколебался, потом повернул назад. Никаких отпечатков пальцев – уже слишком плохо, но собственные – еще хуже. Кроме того, очень скоро в комнате появятся другие.
Он поспешно вытащил носовой платок и тщательно вытер ручки с обеих сторон. И тут ему в голову пришла убийственная мысль.
Как было бы ужасно, если бы он, уничтожая следы, которые выводили на убийцу Бена Брюера, оставлял улики для предъявления обвинения ему самому! Сам набрасывал на себя тонкую сеть фактов, которые поставят его в безвыходное положение, без всяких возможных объяснений с его стороны, и никакое последнее слово правды не сможет его спасти.
Против могущества полиции защиты не было. Она четко делает свое дело: устанавливает факты и буквально вытягивает выводы из самых незначительных вещественных доказательств, о существовании которых дилетант даже не подозревает. А возможность того, что он оставил против самого себя улики, более чем вероятна. Им бы очень понравилась ситуация, когда он любит Дафну, та дает слово с ним бежать, а затем приходит к выводу, что не сможет этого сделать. Это было бы признано отличным мотивом для убийства мужчины, который стоял между ними, мужчины, за которого Дафна через несколько часов должна была выйти замуж.
Эта мысль вовсе не доставляла удовольствия. И единственным утешением служила надежда, что он не наделал ошибок.
Деннис помедлил. Лучше всего было бы еще раз вернуться в комнату, чтобы проверить все самым исчерпывающим образом. Однако он сумел перебороть себя и повернул к лестнице.
Серьезность сделанного была ему понятна. В случае предъявления обвинения они становились соучастниками. И это не самое худшее; о том он вообще и думать не хотел. Они препятствовали деятельности полиции и затормозили ход расследования. К тому же они уничтожили важные улики, которые оставил настоящий убийца.
И тем не менее, другого выбора не оставалось. Конечно, если бы не появился Роули...
Ведь эта история с Роули, который обнаружил их склонившимися над трупом Бена, не могла бы не насторожить полицию. Как, собственно, и то обстоятельство, что Роули так быстро оказался на месте происшествия.
