Сам шутник из народа никогда не смеется. Он шутит - и не разразится мелким, писклявым или хихикающим смешком, каким смеются женщины. Он отпускает свои остроты с совершенно невозмутимой миной. Смешок скорее пристал женщинам; мужчина, когда острит, держится, как индеец во время пыток- бровью не шевельнет. К этому его обязывает этикет народного юмора и, я бы сказал, его мужское достоинство.
Однако обстановка мастерской и трактира лишь создают условия для юмора, но еще не являются его источником- Я не собираюсь отстаивать мнение, выраженное в народной песне, - "хорошо живется в мире без копейки за душой". Если бедняки обладают чувством юмора, то не потому, что у них ничего нет за душой, а потому, что они общительны по природе.
Между ними царит известное равенство и солидарность, они понимают, что связаны друг с другом почти как одна семья. Богатых тоже связывают общие интересы, но они не доверяют друг другу. У них слишком много причин относиться к подобным себе настороженно. Собственник не верит собственнику.
Кулак, зажиточный крестьянин с неприязнью смотрит через забор соседа. Неимущие же не задевают друг друга острыми углами собственности. Они ближе между собой, чувствуют локоть друг друга, они могут при встрече говорить на "ты". А без откровенного взаимопонимания нет и шутки. Каждая шутка требует отклика. Домовладельцы в обед не кинутся гурьбой на улицу, чтобы поиграть в футбол, а рабочие это делают. Собственность - это не team-work[коллективный труд (англ.).] как большая часть физических работ - собственность разобщает людей. Шесть чернорабочих копают одну канаву, но никогда шесть крестьян не пашут одно поле, шесть чиновников не составляют один акт.
Шутка чаще всего рождается в коллективе, будь то мальчишки в классе или рабочие в мастерской.
Юмор - продукт социальный; индивидуализм способен в лучшем случае на иронию.
Но дело не только в собственности. Если человек чувствует себя господином, то есть особой важной и имеющей вес, то он вообще как-то боится шутки, боится быть скомпрометированным. Его достоинство легко уязвимо, его нетрудно оскорбить, нетрудно принизить его репутацию. Поэтому человек, обладающий весом и властью, с почтением относится к себе подобным, остерегаясь подойти слишком легкомысленно к положению коллеги. Господин советник почитает другого господина советника; пролетарий же подтрунивает над своим собратом. Чаще всего народный юмор - это задирание, насмешка, издевка, разыгрывание, добродушное подшучивание. Бедняки не склонны к взаимопочитанию, "мы одного поля ягоды"как бы говорят они друг другу. Редкая шутка не задевает или не высмеивает кого-нибудь. В этом отношении человек из народа не страдает аристократической обидчивостью. Если один из них скажет другому "ты осел!", то это не оскорбление, потому что между ними стоит знак равенства. Шуту дозволялось подсмеиваться над королем только потому, что по праву безумного он становился ему равным. Королевский министр не осмелился бы на это. Юмор с трудом преодолевает социальные барьеры; мир юмора - мир равенства, в этом основа его народности и демократичности.
