- До чего же мы с вами оба любезны, капитан, словно соревнуемся, чьи похвалы лучше.
- Я никогда не хвалю незаслуженно - льстить не умею. Пойду собирать Кабинет.
6.
Фирсофф сидел со свитком в руках, стараясь найти скрытый смысл в каждой фразе послания Барума. Барум был молод - не в смысле возраста, а молод как король. Он был избран на трон всего год назад, и недостаток опыта правления пока ещё сказывался, несмотря на унаследованную память предшественников. При анализе письма Фирсофф это учитывал, но считал неверным объяснять всё только неопытностью Барума.
В сочетании с косым крестом, текст письма звучал, скорее, как крик о помощи, выдавая страх и панику, охватившие сарандарского монарха. Случилось или могло произойти нечто такое, нечто настолько важное, что Барум не рискнул довериться ни человеку, ни бумаге. Нечто такое, что вынуждало спешить на Совет со скоростью, едва ли меньшей скорости вестника.
Фирсоффа смущала спешка, к которой его вынуждало письмо Барума, да ещё спешка в неизвестность. Ни малейшего намёка, никакой зацепки, чтобы понять, о чём идёт речь.
"Надо подробно расспросить Кагуаса обо всём, что он видел, слышал, о чём догадался или думает, что догадался, в день отъезда. Молодец Паджеро, изолировал приезжих. Без подробной беседы с вестником - ехать нельзя. К чему такая гонка, будто нарочно, чтобы не дать понять, что происходит? Ох, не нравится мне Совет, который так созывают. Совершенно не нравится. Сильно похоже на приманку в мышеловке. Но не ехать нельзя, никак нельзя: Совет, действительно, может оказаться настолько важным, что неявка приведёт к крупным неприятностям, а то и к гибели Раттанара. Между королевствами с момента образования не было ни одной войны. Мы - вечные союзники против морских народов, и эта опасность никогда не грозила всем королевствам сразу: морские народы не могут угрожать внутренним королевствам, не имеющим выхода к морю. Но Сарандар - королевство прибрежное, и Совет созывается по его инициативе… Не знаю… не знаю… не понимаю…"
Послышался шорох лёгких шагов и женские руки легли на плечи короля. Фирсофф почувствовал, как нежные губы коснулись его затылка, затем услышал:
- Что-то случилось, Фирсофф? Я увидела, что отсюда несли человека на носилках, и испугалась за тебя.
"Испуг за мужа - хороший повод задавать вопросы на любую тему", - подумал Фирсофф.
- Со мной, как видишь, всё в порядке, - король поцеловал сначала одну руку, потом другую, - не волнуйся, дорогая.
