Мать (открывает ящик письменного стола). Вот здесь все. Зачем они тебе, скажи на милость?
Отец. Хочу кое-что посмотреть. Спасибо. (Раскладывает карты на столе.) Корнель. Хуже всего то, отец, что у нас перебит весь кадровый состав. Мало офицеров. В этой гражданской войне их убивали, как мух. Только теперь представляешь себе, какая это была бойня.
Петр. Эту бойню устроили вы, Корнель!
Корнель. Нет, не мы, Петр. Это вы во всем виноваты, вы со своим анархизмом, со своим сбродом, со своим гибельным пацифизмом.
Петр. Нет, вы - со своими пушками. Это было похуже!
Корнель. Чепуха какая! Что же, по-твоему, мы должны были спокойно смотреть, как вы развращаете народ? Благодарю покорно, только этого недоставало! Счастье еще, что мы не дали вам разложить ядро нашей армии.
Петр. Нет, счастье, что мы научили народ сражаться, не боясь смерти.
К о р н е л ь. Но не научили его повиноваться.
Петр. Да, вам он повиноваться не будет. После войны увидишь...
К о р н е л ь. Станет кто-нибудь после войны заниматься вашими бессмысленными утопиями!
Петр. Станет, мой милый! Именно тогда-то и станет! Раз народ получил в руки оружие... Тут только и обнаружится, какую пользу принесла эта война.
К о р н е л ь. Слушай, Петр, если кто выиграет в этой войне, так это нация. Сильная, дисциплинированная, осознавшая себя нация. Поэтому я благословляю войну. Она положит конец этой глупой и вредной болтовне о новом, лучшем устройстве мира.
Мать. Дети, дети, вы еще спорите? Как вам, право, не стыдно: оба из-за этого погибли, а вам все мало? Что подумает о вас дедушка?
Дед. Я в этих вещах, дочка, не разбираюсь. Видно, молодая кровь...
Петр. Прости, мама, но пока живут наши идеи... пока не победило то дело, за которое мы боролись... до тех пор немыслимо быть равнодушным даже после смерти.
О н д р а. Ведь мы еще продолжаем борьбу, мамочка. За правду, за народ, за человечество - каждый за свое. И по-прежнему желаем победы нашего дела. И сейчас рискуем все проиграть - даже после смерти.
Отец (склонившись над штабной картой). Вот на этой линии можно было бы, пожалуй, организовать оборону. Это был бы, мои милые, классический маневр: прочно закрепиться в центре и прорвать неприятельский фронт на фланге. А потом прижать бездельников к морю!
К о р н е л ь. Надо подумать, отец. Для прорыва потребовались бы огромные силы.
Отец. Конечно, друг мой, конечно. Ну, да ведь мы все пойдем, правда?
Мать. Кто это все, Рихард?
