Мать. Ты имеешь в виду политику?
Отец. Да. У меня голова устроена по-другому, Я был просто солдат и больше ничего.
Мать. И все-таки... С тобой они больше считались бы. Я. знаю: ты хотел, чтоб они тоже были солдатами. Но... когда ты погиб... я сказала себе: нет! Конечно, их приняли бы... бесплатно в военные школы; но я предпочла корпеть над работой, лишь бы они могли научиться чему-нибудь другому. Медицина, техника, что угодно - только не военная служба. Пусть занимаются чем-нибудь полезным... чем-нибудь таким, от чего не надо непременно умереть... Если бы ты только знал, каких трудов мне стоило дать им образование!.. А что из этого вышло?
Отец. Но, душенька, мне кажется, ты не можешь пожаловаться на них.
Мать. Как тебе сказать... Я кажусь себе наседкой, которая высидела орлят. Сижу на земле и кудахтаю от страха, когда они взлетают один за другим. Иногда я говорю себе: нельзя быть такой малодушной, нельзя мешать им... Ах, Рихард, как это ужасно быть матерью! Ведь и я в свое время была отчаянная, тоже воображала о себе невесть что... Уж кому и знать, как не тебе, мой милый...
Отец. Знаю, дорогая.
Мать. Я ведь убежала из дому ради тебя. И ничего не боялась, готова была хоть жизнь отдать. А теперь... теперь я хотела бы сидеть, как скряга, на сундуке, где спрятано то, чем я живу, и кричать на всех: "Не отдам! Не отдам!" Я и так уже достаточно отдала, Рихард. Сначала тебя, потом нашего Ондру. Больше от меня ничего нельзя требовать. Понимаешь, мне слишком дорого стоило то, что вы называете... геройством... Сначала ты, потом Ондра.
Отец. Ничего, душенька, Ондра погиб прекрасной смертью. Прекрасной и благородной.
Мать. Да, благородной, я знаю. Вам кажется страшно благородным умереть за что-нибудь; а о том, что при этом кто-то теряет вас, вы не думаете. Ну, ты, скажем, вынужден был пойти на смерть: ты был солдатом,- Но Ондру никто не принуждал. Он был врач, занимался научными исследованиями. Мог бы работать где-нибудь в клинике... и тогда, наверно, не заразился бы...
Отец. Это случается с врачами, деточка. У нас в полку тоже умер так один доктор. На редкость, милый был человек; я всегда играл с ним в шахматы. И вдруг, взял заразился холерой...
Мать. Но нашему Ондре вовсе незачем было ехать туда, в колонии! Это все ты виноват!
Отец. Что ты, голубушка? Ведь я тогда уж давно в могиле лежал.
Ма ть. Все равно. Ты вечно тянул его сюда, в свой кабинет. Всегда оказывал на него огромное влияние, мой милый. Здесь он всегда учился, здесь зарывался в свои книги, здесь молча расхаживал целыми часами и курил... И здесь же вдруг в один прекрасный день объявил мне: "Мама, я поеду на экватор, хочу на мир посмотреть..." А насчет того, что он собирается там воевать с желтой лихорадкой... забыл сказать. Вы всегда скрываете от меня, что у вас на уме. Мне вы говорите: "Я, мамочка, только туда и обратно..." А потом остаетесь там... Сбежал от меня, как вор!
