Конев повернулся к командиру полка: – У вас что, никого посерьезнее не нашлось?
Но командир рассказал, как Цветков под сильным пулеметным огнем поднял роту в атаку. И Конев сказал: – Так это же герой! Таких награждать надо! Вечером Егорычу велели нашить на ворот гимнастерки красные кубики: Конев присвоил солдату звание младшего лейтенанта. Еще через две недели Цветкову вручили орден Красной Звезды. А вскоре назначили командиром взвода полковой разведки.
В той же Калининской области Цветкову пришлось вступить во встречный бой с вражеской разведкой. А это был самый страшный бой, когда в лесу натыкались друг на друга две опытных, искушенных разведгруппы. Советские разведчики несли «языка» и на рассвете в нейтральной полосе встретили разведку врага, выходившую из нашего тыла.
Цветков прикрывал отход: стреляя, перебегал от сосны к сосне. Но когда спрятался за одним особенно толстым деревом, подумал: «Уж очень удобная сосна, вдруг за ней – фашист?» И только высунул голову, кто-то хапнул его за ворот, ударил сверху так, что искры из глаз посыпались, запахло порохом, гарью… Егорыч ничего не успел понять, только увидел перед собой упавшего фашиста и ринулся к своим. Подбежал, и сразу один из солдат спросил: «Товарищ командир, вы ранены?» Цветков хотел что-то ответить, но едва открыл рот, как выплюнул комок крови вместе с зубами. И потерял сознание.
Только в госпитале он понял, что произошло. Когда фашист схватил его за ворот, Цветков инстинктивно нажал на 83 спусковой крючок автомата, висевшего у пояса, и «прошил» врага. А удар, от которого посыпались искры из глаз, был вовсе не ударом, а… выстрелом. Маленький рост спас разведчика: пуля вошла в висок, но, поскольку фашист стрелял сверху, пошла не в мозг, а в челюсть; с корнями выбила все до единого зубы и вышла через подбородок. Но Цветков в шоке даже не почувствовал ни выстрела, ни боли… До конца войны парень воевал беззубым шамкал, как старик, жевать хлебную корку было нечем, в воде размачивал.
Пять ранений и тяжелая контузия выпали на долю героя Сталинграда Дмитрия Цветкова, одного из игроков сестрорецкой хоккейной команды, которую возглавлял Владимир Бобров. Конечно, об успехах в спорте после войны Егорычу думать уже не приходилось: вернулся с фронта инвалидом второй группы. Но между прочим много лет спустя он все-таки пришел в спорт: Всеволод Бобров пригласил друга детства работать администратором хоккейной команды.
Трагически складывался фронтовой путь и у капитана сестрорецких хоккеистов. Через месяц после первого ранения Владимир Бобров вернулся в полк. Но под Смоленском снова ранение, на сей раз тяжелое подсердечное осколочное.
