– Я вам скажу не наугад: приятель мой – редчайший гад. В нем нет возвышенных идей, он проходимец и злодей. Душою он – презренный гном. Но бойтесь: может грянуть гром! Прочтите «гром» наоборот – и станет ясно, что вас ждет! Он…
– Перспективный товарищ! – подытожил Разводящий. – Вот такой-то мне и нужен!
Вскоре они вышли из-за угла и направились в мою сторону.
– Ах, дача-даченька, моя удаченька! – пропел П-Р и подмигнул мне.
– Товарищ Сморчок, я согласен предоставить вам бунгало, – произнес Разводящий. – О цене, думаю, договоримся.
– Веронал Тимофеевич! Меня зовут (я назвал свое имя-отчество) – и никакой я вам не Сморчок!
– Ну, милые бранятся – только тешатся… Мавр сделал свое дело – мавр едет в Твордом писать поэму. – И, пожелав мне радостного отдыха, П-Р покинул владения Разводящего.
– Гражданин Сморчок, следуйте за мной! – скомандовал дачевладелец.
Я покорно пошагал за ним. Ладно, потерплю пока, пусть кличет меня Сморчком, мелькнуло в моем сознании. Зато теперь я – дачник. А кличка эта кратковременная. Не пройдет и недели, как Разводящий, убедившись в моих высоких моральных качествах, станет звать меня грибом более высокого ранга – ну, скажем, Подберезовиком или там Подосиновиком. А недели через две я дослужусь до Трюфеля или до…
– Вот ваше бунгало, – прервал мои мысли провожатый.
Мы вошли в большую хибару. В углу виднелась кухонная плита, посредине стояли стол и два стула. Меня неприятно поразил застоявшийся зоологический запах. Мало того, все помещение было разделено по горизонтали металлической сеткой, причем на таком уровне, что ходить можно было только согнувшись.
– Семьдесят рублей за месяц, – заявил Разводящий.
– Согласен! – ответил я. Цена была божеская, и у меня сразу же возникла идея, что Валентине и ТТ я назову более крупную сумму, разницу же смогу использовать на личные увеселения. В душе моей зазвучали фужеры и виолончели.
– Согласен! – повторил я. – Завтра я вручу вам деньги.
Вернувшись домой, я доложил, что дача – снята. ТТ (она так и сидела у нас в тот день, не уходя домой) сразу заявила:
– Я же говорила – ему повезет. Таким всегда везет.
– А за сколько? – спросила Валентина.
– Разводящий заломил полтораста, но я настоял на ста двадцати.
– Но почему разводящий? Это что-то военное… Разве можно сдавать дачи на военной территории?
– Он никакой не военный. Просто такое прозвище. В этом Хворостове всем клички дают. Меня знаешь как прозвали? Шампиньон!
