Теперь можно было лететь на розыски экипажа «Италии».
Весь день 28 июня мы готовились: нагрузили на самолет шесть бидонов бензина по двадцать литров, около двадцати килограммов продуктов – недельный запас на троих, взяли необходимые запасные части и инструменты для самолета и мотора.
В течение дня черная полоса тумана медленно надвигалась на нас с юга. К 10 часам вечера у нас все было готово. Я оделся. Оставалось лишь войти в кабинку. Высота тумана была до ста метров с частичными разрывами. Я полагал, что эти разрывы дадут нам возможность пробиться до островов Карла, а в районе острова Фойн, по предположению нашего синоптика, тумана не было. Но не прошло и четверти часа, как положение резко изменилось.
Черная полоса тумана надвинулась на нас с необычайной быстротой, подгоняемая зюйд-вестом. Мы физически ощущали приближение тумана, он окутывал нас, как плотное одеяло. Еще несколько минут – и с ледокола уже нельзя было различить самолета, стоящего от нас в пятидесяти шагах.
Густая пелена тумана держалась всю ночь и весь день 29 июня. Несколько раз выходил я на палубу, тщетно искал глазами горизонт, возвращался в каюту и ложился ничком на койку. Дважды запускали мотор и дважды пришлось его остановить.
Но лететь нужно было непременно. Наш синоптик предсказывал ухудшение погоды в ближайшие полутора суток. Кроме того, по предположениям синоптика, на нас надвигался циклон, и через два дня можно было ждать шторма. Как долго продлится шторм – неизвестно. Неизвестно также, будет ли ясная погода после шторма. Мы знали лишь одно: недалеко от нас, на острове Фойн, погибают люди.
Тусклое солнце было не в силах пробить толщу тумана. Град падал крупными горошинами на палубу и такелаж корабля. Вперемежку с градом сверху сыпались острые ледяные иглы. Все было окутано белой мглой. Лететь казалось абсурдом. Куда полетишь, когда ничего не видно в двадцати шагах?
Но лететь было необходимо. И к 9 часам вечера я решил полететь во что бы то ни стало. Ветер перешел на восток и усилился, туман поднялся на высоту ста метров. Временами появлялись просветы, и слева по борту ледокола на пятнадцать-двадцать минут открывались очертания острова Надежды.
Когда усиливается ветер на земле, это всегда успокаивает нас, летчиков: сильный ветер пронесет туман. Здесь было наоборот.
Сильный ветер с моря, с чистой воды, наносил все больше тумана.
Хорошо, если можно будет вылететь завтра, а вдруг такая погода простоит несколько дней и, чего доброго, еще более ухудшится?
