Выбравшись обратно на берег, Саня глянул на Цыпу, как она мокрая трясется под мокрым кустом, подхватил на плечо и потащил. Пока возился возле телеги, как-то не замечал течения, а тут враз поволокло. Нога подвернулась на скользком камне, и он весь ушел в воду. Сам нахлебался и Цыпу чуть не утопил. Собака, матерно ругаясь, тащил лошадей. Шак посинел от натуги. А Саня шаг за шагом продвигался к тому берегу, моля Предков, чтобы ноги не свело. Тогда - все. Тогда - кранты. Цыпа что-то кричала, слабо дергалась. Саня хлопнул ее по тощему заду. Девушка затихла. Осталось совсем немного, но дорогу преградил куст, свесивший в воду колючие ветки. А, пропади оно все!
— Держись за меня! - скомандовал он Цыпе. - Хоть зубами хватайся.
Когти скользили. Между пальцами застревали тонкие колючки. Он уже и рук-то почти не чувствовал. Мельком обернулся. Кажется, и вторую телегу сдвинули.
Выдрав полкуста, он таки нашел, за что цепляться. Закогтил толстый палый ствол, подтянулся и рывком выскочил на берег. Цыпа немного ободралась, но молчала. Плакала, забившись под телегу, Солька.
Дождь как начался, так и перестал. Но с берега злополучной речки они уже не двинулись. До вечера развешивали барахло, сушились, чинили покореженные телеги. Солька согрелась и повеселела. Она первая заметила, что у Сани с руками, вытащила, наверное, тысячу заноз, приложила травку и перевязала.
— Какие у нас пальчики! Красивенькие. И коготки у нас красивенькие. Я таких никогда не видела. У нашего прежнего котика тоже когти вылезали. Только они раз в пять меньше были. И сам котик был маленький, с меня ростом. А ты вон какой большой.
— Шак больше.
— Так то лошадь, а то - кот. Сейчас мы каждый пальчик по отдельности завернем. Завтра все заживет. Ты мне веришь?
— Верю, конечно. Но, может, лучше на раны пописать?
— Фу! Моя трава лучше любого лекарства. А уж твоего, и подавно.
Саня смолчал, решив потом отбежать подальше и воспользоваться таки народным средством. Уж очень, приложенная травка жглась. Но прошло немного времени и жжение прекратилось. Он вскоре вообще забыл о руках.
К наступлению темноты, кажется, все благополучно закончили. Завтра поедут дальше. Другое дело - куда? Шак ходил чернее тучи. Собака только не кусался. Цыпа скользила где-то в стороне, наподобие тени.
Когда съели похлебку и допили чай, Апостол выкатил из телеги знакомую бутыль. Саня обрадовался - согреются. Но посмотрел на Эда и осекся. Тот напряженно отвернулся в темноту.
